Андрей Шилин - Последний репортаж, или Летопись проклятой миссии

– Лёш, угомонись! – перебила Татьяна, еле сдерживаясь от смеха. – Давай, Андрюш, я прокомментирую твои подозрения. Начнём с номера один. Лекса я знаю с детства. Весь его модный приговор – показуха. Он всегда такой. То, почему он злой, дело серьёзное. Женишься – узнаешь. Когда будешь клеить обои с женой и так далее. Спрятался он на заднем ряду – на всех обиделся. В армии он не служил и на подвиг не готов. Татуировка на руке – детское баловство. В наше время Бэтмен – персонаж голливудского кино – был очень популярен. А картинка «летучая мышь» – его логотип. Таких «разведчиков» полстраны ходило. Что касается Павлухи. Он в морском флоте служил. Три долгих года. Реально с корабля не слезал. До сих пор равновесие ловит. Татуировки – оттуда же. Ясно? Дальше. Наташка. Макияж, причёска, красота – её главные достоинства. Рабочий формат, так сказать. Она – телеведущая. Не журналистка. Это её хлеб. Спасибо, что дал полезный совет. Выгонят с телевидения – пойдёшь наводчицей, Наташ. А во мне ты, следачок, сильно ошибся. Стразики на телефоне – племянницы баловались, налепили, да так, что не оторвать… «Таня + мама» на чехле – да просто случайно попался в «Ленте». Тютелька в тютельку на мой телефон чехольчик оказался, и удобный. Как не взять. А ещё был «Таня + Таня». Ну его уж я не стала брать… Отдаю должное твоей наблюдательности – рассмотрел волоски на водолазке. Эти волоски – с жилетки Натальи. Я же с ней рядом сижу. А если наш адский водитель ещё похвастает своими способностями, то все в машине будут в таких волосках. А вообще грешно меня недооценивать. Я же КМС по дзюдо. Для меня справиться с каждым из вас – минутное дело.

– Танюх, а помнишь, я тебя в нулевых на телефон щёлкал! – подал голос Алексей. – Там у вас какие-то соревнования были. И ты в кимоно. С коричневым поясом. После схватки с одной девкой из Заводского района. Ты ещё связку на руке порвала. Стоишь, держишься за руку… Я тут недавно фотку оцифровал. Бланш под глазом закрасил. Хочешь посмотреть?

– Конечно, давай!

Телефон с фотографией стал кочевать из рук в руки. Андрей с нетерпением ждал своей очереди. И, как только завладел телефоном, впился взглядом в экран. На снимке действительно была Татьяна. Молодая и красивая. Лицо напомнило Андрею то, что красовалось на стенде в универе. Весёлое. Только уставшее.

…Пашке вообще не дали посмотреть на ретро-фото. Наталья, как отметил Андрей, вообще почти не взглянула, сразу передала телефон.

Долго изображение рассматривала сама Татьяна. Улыбалась. Качала головой. Андрей попросил у неё ещё раз посмотреть на фото, но Татьяна сказала, что ей нужно скинуть изображение на свой мобильник. Десять минут сама копалась в нём, но ничего у неё не получилось, и пришлось Лёшке-оператору выполнять весь процесс передачи файла.

Автомобиль двигался к выезду из города. Погода медленно приходила в норму. Пашка уже не включал так часто дворники. От передних машин в воздух взлетала водяная пыль и плотной тонировкой оседала на стёклах и кузове «Ларгуса». На улице Политехнической Пашка свернул к лукойловской заправке и залил бак и канистру по самое горлышко. Татьяна возмутилась этим. Говорила, что на пути несколько «Лукойлов». Но запасливый человек не внял словам. От канистры в багажнике по салону распространился дурманяще-резкий запах.

Вывернув на Ново-Астраханское шоссе, Мирный резко ударил по газам. Рассеянный голубь взлетел с обочины, не сумел среагировать и на взлёте с тупым стуком впечатался в лобовое стекло. В машине закричали. Взвизгнули шины. Автомобиль замер поперёк дороги. Тушка мёртвой птицы отлетела далеко в кювет. На грязном покрытии стекла остался светлый отпечаток с разведёнными в сторону крыльями. Скупая струйка крови дёрнулась вниз. Наталья подняла руку с указательным пальцем в сторону отпечатка и дрожащим голосом сказала:

– Ангел.

Действительно, светлое пятно на стекле напоминало фигуру ангела, раненого в сердце.

Пашка ругнулся, съехал на обочину и вышел. Достал незамерзайку, плеснул на лобовое стекло и безжалостно стёр и грязь, и кровь, и несколько пёрышек.

Все заворожённо наблюдали за этой процедурой. Никто больше не проронил ни слова. Сзади раздалось судорожное мычание. Алексей, зажав руками рот, с трудом сдерживал рвоту.

…Пашка сел в машину, серьёзно оглядел спутников и сказал тихим голосом:

– Ну что, вынужден сообщить вам неприятную новость. Пациент скорее мёртв, чем жив.

– Хочу домой… – прошептала Наталья.