– Звучит мило, – задумалась Конни, вспоминая книжку, которую специально для них с Бертом написал и проиллюстрировал акварельными картинками их отец. – Когда мы с братом были ещё детьми, папа в подарок сделал нам книгу с картинками и странноватыми сказками. Она называлась «Страна магнолий», а после его смерти её даже стали издавать для массовой печати…
– О, да. Я знаю, – Виолетта часто закивала. – Я читала её, он прислал нам копию, когда был жив. Мы с вашим отцом никогда не встречались, но ещё до моего рождения он бывал здесь, на Сен Линсее, а позже поддерживал переписку с дядей Августом и моими родителями. Многие истории в его книге перекликаются с «детьми магнолии», а пейзажи очень похожи на местные.
– Теперь понятно, почему Порт Моро показался нам таким знакомым, – Конни вспомнила, как они с Бертом с изумлением разглядывали приморский городок и набережную. – У вас ещё осталась та копия его книги?
– Конечно, она хранится в малой библиотеке в северной части дома на втором этаже. Но я должна заметить, что ваш отец серьёзно переработал многие сюжеты, добавил им сказочности и парочку счастливых концов легендам, которым это и не снилось. Как это часто бывает, подлинные истории всегда сложнее, мрачнее и пугающе реальны при том. И, в сущности, этим-то они ценнее и прекраснее. А вот «Печать зверя» он вообще в сборник не включил. Видимо, эту историю сложно перекроить так, чтоб она стала хоть немного светлей…
– Что за «печать зверя»? Страшилка какая-нибудь?
– Представьте себе, эта «страшилка» тёмным пятном лежит на истории целого рода и поныне живущего на острове, – покачала головой Виолетта и непроизвольно поёжилась, но явно не от холода. – Это её я читала сегодня. И в её правдивости местные жители уверены настолько же, насколько вы уверены в том, что небо голубого цвета, а трава – зелёного.
– Ну, ты, конечно, умеешь создать напряжённую атмосферу. Чего стоит только твоё сегодняшнее появление у моих дверей среди ночи, – фыркнула Констанция, отпивая своего ромашкового чая. – Сильней ты меня уже не напугаешь. Так что давай – рассказывай, про что эта твоя жуткая легенда!
– Хм, почему бы и нет? – девушке эта идея явно понравилась.
Привыкшая бодрствовать и вести активную деятельность по ночам Виолетта чувствовала себя хорошо и вполне комфортно, а личико её, разукрашенное лёгким румянцем и живой человеческой мимикой, казалось теперь совершенно очаровательным, как у принцессы из какого-нибудь диснеевского мультфильма. Подумав немного и сложив в голове все сюжетные линии, ночная гостья начала свой рассказ:
– Вам с братом, конечно же, известно, что Линсея Ди Грана на острове считают святым чудотворцем. Есть множество историй и легенд о том, как он творил невероятные вещи, заглядывал в самую суть вещей и защищал первые поселения от великого зла, посягавшего на души людей. И хотя монотеизм и классические христианские традиции вместе с ним влились в жизнь островитян, неожиданным может показаться тот факт, что возлюбленная жена Линсея открыто признавала себя наследницей древнего магического культа, почитавшего силы матери-природы. Проще говоря, Морелла Ди Гран была самой настоящей язычницей и ведьмой. Вместе с супругом она выбрала путь добра и света, но не изменила многим своим верованиям и обычаям. Во многом именно по этой причине в наших краях люди привыкли гармонично сочетать в своём быту такие несовместимые, казалось бы, вещи, как веру в единого Всевышнего Господа и старые суеверия, нередко граничащие с фетишизмом.
У Линсея и Мореллы было четверо детей. Двое мальчиков и двое девочек. Старший сын позже посвятил себя строительству церкви и помощи людям, он жил, как монах, и не создал своей семьи, но его доброе имя навсегда вошло в историю острова. Его звали Адальберт Ди Гран. Полагаю, твоего брата назвали в его честь?..
– Похоже, что да, но вряд ли Берт об этом знает, – Конни криво усмехнулась.
– Второй сын Линсея и Мореллы, Вильгельм Ди Гран, стал прямым продолжателем нашего рода. Он тоже был очень интересным и просвещённым человеком, но в этой истории речь пойдёт не о нём. Средняя сестра его умерла в достаточно юном возрасте, а вот самая младшая дочь Линсея и Мореллы – красавица Корделия – восхищала собою всех вокруг несколько дольше…
Как только её не описывали в разных изданиях «детей магнолии», но все сходились в одном – девицы, краше Корделии, не сыскать было на всём белом свете. И голос-то её звучал, как песня, и волосы вились золотом до самых пят, и глаза сверкали ярче, чем звёзды. В общем, не женщина, а чистейший ангел с небес. Впрочем, характер у девушки был не то чтобы совсем уж ангельским. Корделия, избалованная всеобщим вниманием и любовью, нередко проявляла упрямство и непокорность. Бывало, она смотрела на людей свысока, а бесконечных претендентов на свои руку и сердце жестоко отвергала. Её родители, уже познавшие горечь утраты одной любимой дочери, прощали ей эти капризы и на многое закрывали глаза. Так продолжалось до тех пор, пока на острове не объявился некто Октавиан Тенебрис.
Читать дальше