Катарина Ховард - Твари Бермудского треугольника

Они вопросительно посмотрели на него, но задавать вопросов не стали, и семеро человек, как один, зашагали тяжёлой поступью к нижней палубе. В сумраке он разглядел друга, расхаживающего по мощёной дороге. Он быстро побежал к нему, чтобы нарушить его одиночество.

– Эй, ты чего?

Кэм ничего не сказал и даже не взглянул на Нейта. Тогда тот решил привлечь его внимание. Брюнет остановился, тогда как Кэм продолжал медленно уходить прочь, и втянул в себя ночной воздух. Наполнив кислородом легкие, он закричал во всё горло, чем перепугал нескольких матросов и дам, что прохаживались по пирсу со своими компаньонками.

Кэм обернулся с перепуганным бледным лицом и вернулся к другу.

– Хватит орать! – Поднял голос Кэм, стараясь заткнуть его.

– Ну ты же не обращаешь на меня внимания, что еще прикажешь делать?!

Блондин закатил глаза и шумно выпустил воздух ртом, не скрывая своего раздражение.

– Ну и чего ты хотел?

– Парни вернулись, нужно найти место для ночлега. Что с тобой? О чём задумался?

Кэм не хотел отвечать, ведь его мысли ставят под сомнение всё плавание. Возможно, Нэйт это поймёт как шаг к отступлению и откажется продолжать путь. Если это произойдёт никто уже не сможет его переубедить. Лихорадочно соображая Кэм, выпалил первое что пришло ему в голову.

– Да просто я думал о родителях. Упустив однажды возможность спасти их, я понял, что нельзя больше допускать подобное. Не хочу совершить очередную оплошность.

Нэйт понимающе кивнул и хлопнул друга по плечу. Он и сам с трудом перенёс эту трагедию и сомневался, что сможет пережить подобное снова. Парень всегда хорошо прятал от окружающих свои чувства. Если он не хотел открывать другим что-то, выпытывать у него бесполезно.

Естественно, он не всегда был таким скрытным. Его изменила потеря родителей. В детстве он всегда делился своими чувствами с близкими людьми, не скрывал привязанности к Кейт, однако потом он настолько изменился, что Кэм с трудом узнавал в друге того открытого парнишку, который не имел никаких секретов. Сейчас Нэйт все свои переживания и боль, какой бы сильной она не была, прятал за яркой улыбкой и заразительным смехом. Никому бы и в голову не пришло что внутри он разрывается от страданий. Нэйт не хотел и не позволял кому-либо копаться в его душе. Ну может только Кэму, хотя даже он не был уверен до конца, что знает о чувствах друга всё. Однако ему хватало тактичности, чтобы не лезть к нему с расспросами, ведь в любом случае это ни к чему бы не привело, разве что к злости.

Кэм откинул на второй план грустные мысли и сделал пару шагов в сторону корабля.

– Может пойдем в какой-нибудь кабак и выпьем немного? Странный денёк выдался. – Предложил он Нэйту.

Тот всего лишь коротко кивнул и быстрым шагом направился кораблю. Пока Нэйт ушёл собирать команду для высадки, блондин пинал мелкие камешки в воду носком своего ботинка. Он потёр лицо ладонью и шумно прочистил горло, сплюнув на мостовую. Спустя пару минут все матросы, во главе с одним из своих капитанов, уже спускались с корабля.

* * *

Они подошли к приземистому зданию, и компания на мгновение остановилась перед спуском вниз. Спустившись по деревянным скрипучим ступеням, они оказались перед утолщённой дверью с крупной ржавой цепью вместо ручки. Нэйт толкнул тяжёлую дверь и в нос им ударил смрад выпивки, смешавшейся с запахом дешёвого табака. Они будто перенеслись в другую эпоху, но к несчастью это было единственное место, где можно было выпить в это время суток, даже если оно отстало от времени в целом.

Несколько ребят из команды были измотаны, поэтому сразу отправились спать, как только они сняли комнаты. Другие же решили выпить вместе со своими капитанами, поэтому остались на первом этаже в трактире.

Трактир представлял собой небольшое грязное помещение, освещаемое керосиновыми лампами и парой свечей, которые догорели почти до самого основания. Пахло тут не только дешёвой выпивкой, но и грязными рыбаками, которым не помешало бы помыться. Их лица заросли трёхдневной щетиной, а глаза были красные от недостатка сна или переизбытка рома. За барной стойкой стоял большой мужчина, который изредка окидывал всех презрительным взглядом. Он протирал каждый стакан, на удивление, чистым полотенцем и ставил на полку под стойкой. Пол был усыпан окурками, жёваным табаком, где-то были плевки и щепки от мебели, в которую постоянно втыкали ножи, роняли во время драки или просто ломали ради забавы. В общем это был самый обычный трактир, во всяком случае для этого места, но не времени.