Виктор Громов - Пепел революции

Кильчевский подумал, и решил вернуться обратно к Перекопу. Ночевать в зимней степи при сильном ветре и морозе совершенно не хотелось, а что-то ему подсказывало, что сейчас туда не обращены главный взгляды обеих армий, и он может что-то попыться сделать.

Прибыв на перешеек, он расположился в одном из домов и всю ночь пытался придумать, что ему предпринять. За всю ночь в голову ему ничто так и не пришло, и под утро он забылся коротким беспокойным сном, чтобы вскоре быть разбуженным звуками возобновившегося боя. Вышедший на улицу Кильчевский обнаружил, что произошли значительные изменения, как природного, так и антропогенного характера.

Во-первых, значительно усилился ветер. Снежные бураны бушевали, насколько хватало взгляда в любую сторону. Даже на морях, наверное, бушевали сильные шторма.

Во-вторых, за ночь большая часть личного состава, насколько он мог судить, была переброшена в другое место, а осталось не больше трети. Наверное, кто-то в главном штабе услышал его размышления и справедливо рассудил, что нечего здесь делать такому огромного количеству солдат. На передовой, которая представляла собой исторический вал, за прошедшие месяцы укрепленный по всем правилам фортификации, теперь звучали немногочисленные пулеметы и редкие небольшие орудия. А с противной стороны, кажется, красные решили повторить вчерашний кровавый штурм.

Кильчевский быстро пошел внутрь укреплений, чтобы осмотреть ситуацию. На удивление, позиции удерживали всего около тридцати пулеметчиков, остальные несколько сотен солдат занимались кто чем и мало обращали внимание на бой.

В голове его моментально созрел подлый план, как помочь красным взять штурмом укрепления, а приняв какое-то решение, медлить не привык. Он пробрался в отдельно стоящее укрепление, где находились всего четыре человека.

— Тебе чего здесь надо? Ты кто таков? — удивленно спросил его один из них, машинально потянувшись за револьвером.

Кильчевский печально улыбнулся, поднял свое верное оружие и четырьмя выстрелами оставил бастион без личного состава. Никто не обратил внимание на эти звуки, потому, что находились за толстыми стенами, да и вообще, невозможно было реагировать на каждый выстрел во время ожесточенного боя. После этого он присел на корточки и внимательно осмотрел пулеметы. Кильчевский в них мало что понимал, однако сообразил, как вывести их из строя.

Теперь надо что-то придумать, чтобы привлечь внимание атакующих именно сюда. Он расхаживал по небольшой комнатке, где сгрудились четыре трупа и, наконец, его взгляд упал на большую красно-бардовую тряпку, на которой было свалено всякое тряпье, наверное, награбленное. Флаг! Точно! Кильчевский примотал тряпку к флагштоку и поднял на максимальную высоту.

Никто этого не заметил, потому, что обороняющиеся были в укрытиях, а когда на тебя наседают враги, ты в последнюю очередь будет думать, какой флаг у тебя развевается сзади. Если уж и это красные не увидят, тогда его совесть чиста, подумал Кильчевский, выходя из укрепления. Его снова никто не увидел среди белых, а атакующие, судя по реакции, уже заметили свое революционное знамя и сейчас ударят именно на этом участке.

Здесь его задача была выполнена и теперь следовало максимально быстро мчаться на Литовский, где, похоже, красные достигли максимальных успехов. Через какое-то время почти загнав коня он достиг нужного места. К его удивлению, позиции белых остались на том же месте, а на плацдарме теперь было гораздо больше красных. Это было совершенно не понятно. Белые, похоже, так и не решили окончательно, как им действовать на этом участке, то ли жесткая оборона, то ли заманивать вглубь, и генералы решили сделать половинчатое решение, или самое плохое. Поставить легкие укрепления, блокировать, и ничего не предпринимать. Но почему те не наступали? Кильчевский долго всматривался с биноклем, и, наконец, понял, в чем дело.

Ветер.

Ветер нагнал большую волну, и Сиваш поднялся. Таким образом, красные были отрезаны от основных войск на своем крохотном пятачке, отойти было невозможно, а наступать неразумно, имея в тылу глубокую воду. Вот сейчас ситуация была как в учебниках по военному мастерству и руки сами тянулись к орудиям. Несколько снарядов в плотную толпу, и сразу будут сотни убитых и раненых красных, а оставшиеся попрыгают в воду и найдут смерть в Гнилом море. Однако, похоже, ни одного решительного офицера у белых сейчас не было, и они сидели в укрытиях и только посматривали на врага.