Роман Шмыков - На ночь глядя

Самому смешно, как вспомню. И немного стыдно за то, что позволил себе влюбиться в неё. Было глупо слегка, и я даже друзьям не рассказал о ней, да и правильно сделал. Она того не стоила.

Кровь заливала пол, и мне следовало немного поспешить. Уже хочется спать, а мне ещё домой ехать. Я достал из портфеля во много раз сложенную сумку, сложил туда тело по частям и вытащил к балкону. Мне стоило больших усилий перевалить сумку через перила и скинуть вниз. Надо было сначала посмотреть, не ходит ли там кто-нибудь. Хотя вряд ли. Под её окнами даже тропинок как таковых не было, и всего метрах в двадцати от дома начинался пруд. Я умылся в ванной, спрятав кровавые разводы и капли с небритых щёк, немного заляпав очки. Вытерся её полотенцем и вышел из квартиры, просто прикрыв дверь так, чтобы она выглядела запертой. Чуть не забыл портфель внутри, схватил в последний момент. Опять.

На улице стало холоднее, или я так вспотел, что спина моментально покрылась холодной плёнкой. Сумка лежала в сугробе, зарытая почти полностью свежевыпавшим снегом. Сегодня он валил так щедро, что увидеть что-то в метрах трёх от себя уже выглядело немалым испытанием. Я оттащил сумку к пруду и встал у берега, боясь сделать первые шаги по льду. Он казался тонким, но морозы держались уже почти неделю, и слой должен быть достаточным, чтобы я смог пройти по нему. Оставлю сумку на островке посреди пруда. Думаю, там никто не появится в ближайшее время. Может, даже до весны она пробудет там.

Лёд потрескивал, но ногами я ощущал уверенность и тащил за собой сумку, шелестящую по льду. И даже легче, чем думал. Благо, она была невысокой и достаточно худосочной, чтобы спокойно тащить её в сумке к середине пруда. Оставил у дерева и слегка припорошил снегом. Выглядит как сугроб, отлично.

Теперь я спокойно выдохнул и огляделся. В домах почти не горели огни. Люди, должно быть, давно легли спать. Звук проезжающих машин звучал где-то далеко, а двор стих, совсем обезлюдел. Мне стало немного одиноко, даже тогда, когда физически она ещё рядом. Если быть честным с собой, то мне всегда было с ней скучно, и я думал, что это просто такой период, потом к ней привыкну и всё станет хорошо, как у всех, но не стало. Она мне написала, что мы больше не можем видеться, но не сказала почему. А ведь я спрашивал! Она поступила некрасиво, очень некультурно, а мне подобное прощать не захотелось.

Я вернулся на берег и подошёл к дороге со внутренней стороны двора. Там гулял мужчина с собакой, и та залаяла, увидев меня. В детстве я боялся собак, а теперь просто прошёл мимо, доставая из кармана телефон.

«Андрей. Рейтинг 4.67» Интересно, за что снизили?

Билет я купил в самый последний момент. Так обычно достаются места «C» и «D», без вариантов. Придётся опять одну ногу подгибать в трёх местах, а другую выставлять в проход и постоянно следить, чтобы её не отдавили. Клянусь, стюардессы специально иногда стучатся об мои конечности, чтобы я ни на минуту не уснул. Рейс будет вечерний, и основное освещение обязательно отключат. Однажды я попытался читать книгу под жалким фонариком, подведённым к моему месту, но это оказалось откровенное издевательство над глазами, и больше подобных попыток мною не предпринималось.

Я предвкушал, ещё сидя дома за два дня до вылета, как зайду последним в самолёт и буду глазами выискивать своё место, молясь всем богам сразу, чтоб в соседи мне досталась худощавая девушка, а не огромный мужик. Такое было однажды, и вместо того, чтобы готовиться к докладу на конференции, я воевал с чужой рукой весом в центнер за каждый сантиметр подлокотника. Постыдное зрелище – я по большей части проигрывал, сжимаясь как сгоревшая головка спички.

Мама посоветовала вещи начать собирать уже сегодня, чтоб уж точно ничего не забыть. Я сказал, что так и сделаю. Для её и моего успокоения дорогие духи были уложены заранее. Мне недавно их подарили на корпоративе. Вручили так, будто в рыцари посвятили. Было смешно участвовать в этом. Эти духи ещё ни разу не использовались, будто ждали особого повода. Может, конференция на другом континенте окажется именно таким поводом, и на публике я появлюсь с великолепным ароматом, тянущимся за мной помимо коллег, выглядящих как рудимент науки. Я не принижаю их достоинств ни в коем случае. Сергей Витальевич пользуется моим уважением, порой даже слишком явно. Однажды пришлось за него заполнять журналы после консилиума. Я поморщил лицо, но работу завершил за пару дней. За это получил от Сергея Витальевича рукопожатие и возможность продвинуться дальше на кафедре.