Джой Моен - Путь длиною в смерть

Илва призадумалась над сказанной истиной.

– Киа, а у тебя каков дух?

Девушка прыснула со смеху, громко поставив пустую кружку на стол.

– Никаво нету. Мой призыв через два дня, аки твой.

Помощница ворожеи старалась не подать виду, что удивлена, ведь она считала девушку гораздо старше. К тому же, она все время проводила среди взрослых мужчин, и не отставала от них ни в чем.

– Значить вместе пойдём.

Киа улыбнулась новой подруге, подмигнув ей.

– Ну чо, идем ребята? Завтра большой день. Надобно сил набраться.

Воительница встала с места, поблагодарив хозяек за гостеприимство, и уже было направилась к выходу, ожидая, что мужчины отправятся следом, но Ивар вдруг воскликнул.

– Есть ишо о чем потолковать. Вы идите, а я…

– Ак чо, и я тада останусь. Обожду.

Перебил парня Хэльвард, с показной улыбкой. Киа подняла чернявую левую бровь, и так и осталась стоять подле выхода, подпирая опору плечом. Пребывая в смятении, мужчина замолчал, но набравшись невесть откуда смелости, сжав руки в кулаки на своих коленях, протараторил.

– Симона, хочу руки попросить у дочери твоенной.

Ворожея, кажется, даже не удивилась, в отличие от остальных. Щеки у девочки вспыхнули, и она мигом соскочила со своего места.

– Это ишо чо такое?? Какой руки такой? Мне они и самой нужны, али твои пристали?

Киа прикрыла рот руками, чтобы ее смех не казался слишком громким. Однако Хэльвард не разделял ее радости.

– Чо ты взъелась то?? Ты подумай об этом, не отвечай сразу. Я обожду, чай время то есть. Шибко мне нравится наша команда. Тока представь, я бы делился с тобой силами, каки у меня есь, ходили бы на охоту вместе…

Он хотел сказать что-то еще, но Илва его опередила, больно стукнув ладонями по столу и ближе наклоняясь к мужчине.

– А откудова ты взял, шо это то самое, чаво бы мне хотелось?

Ивар повторил за ней, приблизившись через стол. Голос его стал на тон громче.

– Откудова ты сама можешь знать чаво хошь? Ты ишо мала для таких вот раздумий эдаких. Даже духа своего пока не имешь, а ужо каки-то претензии.

На этот раз лицо девушки покраснело не от смущения, а от гнева. Симона молча наблюдала за происходящим. Уж если Илва сумела справиться со старым Берсерком, то уж с мужиком и подавно сладит.

Киа продолжала улыбаться, с интересом глядя на молодых, а вот лицо Бьярни с каждым криком становилось суровее. Желваки ходуном заходили, взгляд сделался каменным.

– И думать забудь об этом!

– Чаво така упрямая! Када волки пришли покладистая была, чо овца, а теперь..

Услышав упоминание священного животного на земле Скъяльта, стоящие рядом замерли. Симона прищурилась и решила вмешаться.

– О волках вы мне ничо не говорили.

Ивар и Илва разом умолкли, поворачивая голову в сторону ворожеи.

– А чо говорить-то, их полно в лесу-то.

Арне продолжала стоять и смотреть на молодых людей, ожидая продолжения. Бегло рассказав женщине последние события, гости выдохлись, и устало вздохнули.

– Подите-ка ребятки домой. Отдыхайте. Свидимся завтре.

Намек поняли все. Доброжелательно распрощавшись с хозяевами, покинули тёплый дом. Илва не понимала, почему вдруг Симона так зацепилась за появление волков. Даже сам злой дух интересовал ее куда меньше.

– Значить волки пришли на помочь.

Илва кивнула, судорожно пытаясь разгадать загадку, но на ум ничего не приходило.

– Сильные енто духи, очень сильные. Говоришь, ты сразу узнала, куда вам идти надобно?

Девушка вперилась взглядом в Знающую.

– Да. Не знаю, как объясниться. Словно внутри нити каки потянули меня за волками. Я должна была.

Ворожея понимающе кивнула, и как-то грустно опустились веки над ее глазами. Словно долгое бремя на своих плечах несла она тяжкий груз.

– Не удивительно. Твоенна мать имела такой же несгибаемый дух, как у тебя, дитя. На призыве ее тотемом был волк, но она отреклась от дара своего.

Девушка ахнула. Не слышала она раньше ни от кого таких подробностей о своей кровной матери.

– Как енто отреклась? Разве можно?

Женщина тепло улыбнулась, положив свою сморщенную, покрытую пигментными пятнами руку на белоснежную кожу девочки, испещренную теперь мелкими, начинающими заживать шрамами.

– Нельзя, но Ливе никакой закон не писан был. Против всех пошла. Против богов, судьбы своей и природы, от того и мучилась так долго. Те, у кого дух хранитель волком делается, имеют сложную жизнь и до самой смертушки бремя несут тяжелее буйвола на спине. Лишь по-настоящему храбрый воин решится на такой путь. Лива таковой не была, моя милая, но ее дар никуда не девался, даже если она старалась его не замечать. На роду написано да нитями судьбы связано принести в этот мир тебя, и как бы Лива Ульве не противилась, а усе равно по-ихнему сталось.