Андрей Толкачев - Падший ангел. Явление Асмодея

Ларс подтянул горшок из-под молока и сосредоточенно разглядывал в нем днище, словно проверяя соответствие своих догадок устройству этой посуды. Ларс ссутулился как-то, обмяк, виновато потоптался на месте – нет-нет, спать он не пойдет. Лучше в сарай – там его ждет недоплетенная корзина для хвороста.

Марту разбудил шум в доме. Трудно было разобрать слипшимися глазами – отчего такой вой и грохот. Под накатившим страхом, она распахнула глаза, осмотрелась, и взгляд ее столкнулся со спиной низкого животного – вытянутая, облезшая спина. Позвать кого-нибудь! Но язык как отшибло, под пристальным хищным взглядом, который приковывал к себе внимание. Животное выгнув спину на куче сырого белья, в упор смотрело на Марту, и вдруг сорвалось с места, скрывшись в затемненных углах комнаты. Марта быстро поднялась, отбросив жаркое одеяло, вышла на веранду, огляделась – вернулась в дом и стала возиться с бельем. Она передумала звать мужа – ждала, что учудит непрошенный незнакомец. Но тревога уже поселилась в ее сердце. И нельзя понять, что так выводило ее из спокойного состояния. Странное поведение животного или еще что-то? Но животное было не похоже на животное. Не те повадки. Дверь отворена – наверное, уже убежало.

Марта потянулась, зевнула и прошлась на цыпочках по широким доскам пола. Как ей захотелось посмотреться в большое зеркало, во весь рост! Но такого зеркала никогда не было в ее доме. Она встряхнула волосы – волны волос расплескались на плечи густым золотистым потоком, приложила к телу свое старое платье в ромашках, бывшее у нее со времен девичества, как же оно красиво облегало фигуру благодаря тонкой нежной ткани! Боже, как давно это было. Ведь она замужем четыре года. Четыре долгих года, четыре весны и четыре лета – ей хочется ребенка, и все ждут рождения ее ребенка. Ребенка от мужа, которого она ненавидит. Сколько мучений, разочарований, угрызений совести пережито за время брака. Чего греха таить, Марту навещали мысли об избавлении от этого гнета… Она представляла себе картины смерти мужа, смерти мучительной – в лесу, в болоте и не могла избавиться от чудовищного образа. Сколько уж исповедовалась – не помогает – нельзя же жить с таким грехом!

Она неистово молилась, но исповедалась не до конца – не рассказала священнику, что желает смерти мужу, ведь тогда… тогда, что подумает исповедник о ней. Мысли навязчивые, мысли греховные не оставляли ее в покое, все назойливее и с новой силой они возвращались вновь и вновь. Воронье грязных мыслей гнездились в ее сознании, оставляя след на каждом из ее помыслов и поступков. Марта вполне осознавала, что муж невиновен, не заслуживает такого презрения. Но кто властен над собой? Вот напекла же по утру плюшек – значит, ждала.

Из задумчивости ее вывел шум со двора. Она подошла к свинарнику. Ларс кормил свиней и ругался, сжимая руку – животные, как водится, не могли поделить корыто и грызли друг друга до визга.

– Где ж тебя носило?! – вдруг выкрикнул Ларс, стоя к ней спиной. Тут показалось: на плече у мужа кто-то сидит. Ближе, ближе – разглядеть? Вдруг Ларс обернулся и с разворота ударил Марту рукой наотмашь. Она схватилась за щеку и опустилась на колени; тут же попыталась встать, и снова удар по лицу вернул ее на землю.

– Ты посмотри на следы! Твои черные следы по дому! Где ходила?

Он потащил ее в дом и бросил на пол с отпечатками ее босых ног. Она увидела след, будто она босиком прошлась по огнищу и потом наследила в доме. Откуда? Она утром пекла хлеб, потом прилегла под одеяло и ничего не замечала.

– Нет! Нет! – она услышала свой беспомощный крик. Но кто мог прийти ей на помощь? Глуховатая соседка-гадалка никогда не вмешивалась в ее беду.

– Да от тебя несет воском как от священника! – Ты с ним была ночью?! Признавайся, потаскуха! Я все узнаю! Я не остановлюсь! Я убью и тебя и его вместе с тобой! Я закопаю вас живьем!

Он истошно кричал, потянул на себя и разорвал на ней сорочку – она отползала от него – но он за волосы потащил ее к воротам, и бил, пока на стал задыхаться. Она лежала и сжимала губы, чтобы сдержать стоны от боли, и когда потеряла сознание – он бил ее молча и скрежетали его зубы.

Ближе к вечеру пришла нежданная весть. Накануне ночью умерла старуха Агнесса. Ранним утром священник первым обнаружил ее мертвой. Вечерняя месса была отменена. В поздних сумерках казалось, над Коденом стоит шепот о смерти, хотя старуха вела затворнический образ жизни и жила загородом в одном из домов-призраков, как их называли. На улицах только шумная детвора, стайками пробегала за кем-то или за чем-то, детям наплевать на то, что иногда наступает смерть.