Андрей Толкачев - Падший ангел. Явление Асмодея

«Сегодня, под утро, я видел ее живой. Со священником они разговор вели. Может он ее исповедовал? А не ровен час, может он ее и лишил жизни-то…»

Ларс перекрестился – неспокойно было на его душе. Растерянно бормотал какие-то несвязные фразы, не слушая этой спятившей из ума бабки. Еще он проследит, как та медленно удалится за ворота, но не зайдет в свой дом. Он выбежит следом, и будет следить, пока перекособоченная бабка не дойдет до края улицы, и не скроется за углом последнего строения. Ларс вернется, и обнаружит, что Эмилия сидит на лавке в их саду – он не поленится и снова выйдет из своих ворот… А там, на улице, в сорока-пятидесяти шагах, стоит та же Эмилия, но без лица – она тянет к нему руки с повисшими костлявыми кистями…

О черт! Где призрак? На дороге или в саду? Нет! Не узнать истину, когда дьявол издевается над тобой.

Марту он нашел за домом – она безучастно сидела, прикрывая платком синяки, и вдруг произнесла: «Он идет за мной…». Но произнесла, едва шевеля губами, Ларс не расслышал слов, и никто этого не мог слышать.

…Вот и сидели они поздней ночью как неживые, как восковые… ждали рассвет. Никто и не думал возвращаться в дом. Еще увидели они, как по улице, берущей начало от костела, пробежали двое человек, по виду будто недоростки…, да еще свинья прошла по улице – тихо, без хрюканья, только рычание какое-то было, привидится же.

По листьям деревьев пронесся ветряной ураган. Неистово каркая, над костелом поднялась стая ворон. К задним воротам костела Непорочного зачатия подъехал экипаж – люди в черном открыли дверцы – вытянули гроб – сняли крышку – медленно внесли гроб в церковь, и выделялись под белом саваном руки ведьмы, сложенные на животе. Ткань доставала до худого носа ведьмы, и черные волосы растрепались под ветром в разные стороны. Похоронщики шли к боковому входу, и перед самой дверью крышку гроба закрыли, и внесли гроб, не перекрестившись.

Несколько любопытных наблюдателей смотрели эту сцену – одному из них показалось, что ведьма повела в его сторону указательным пальцем, другому, что она приподнялась в гробу. Оба поняли, что стали свидетелями чего-то неестественного, что им не следовало видеть… Теперь каждый куст и каждый шорох в кустах вокруг них таили в себе угрозу. И сидеть в кромешной тьме, рядом с костелом, им стало страшно. Они, как зайцы, бросились наутек, позабыв свои плетки для скота и одну из котомок.

На другой день в церкви Непорочного Зачатия Пресвятой Девы Марии началась заупокойная месса. Совершал ее приходской священник отец Марк. При жизни старуха Агнесса не посещала церковного прихода. Была ли усердна она в своих молитвах – этого никто не мог сказать – знали только, что занималась она знахарством, лечила кого от падучей, кого от проказы, но не гнушалась и наводить порчу. Люди не ожидали, что гроб поставят в храме, под алтарем. Осторожный шепот проходил между колоннад, под барельефами со сценами распятия Христа, над опущенными глазами прихожан. И шепот нес тревожные новости – на отпевании много чужих. Они присутствуют, скрывая себя под покровами капюшонов. И прихожане поэтому разглядывали лишь тени, бросаемые чужеземцами. Между тем, цветы в просторных садовых вазах, вдруг потяжелели от обильной росы, и бутоны стали срываться с хрупких стеблей и катиться под ноги впереди стоящих. И все неистовее были трепетные метания теней горевших свеч на высоких стенах.

Всех тревожили давние слухи о причастности старухи к колдовству. Те, кто не верил этому – молчали, не пытаясь однако оспаривать подобные домыслы. Треск свечей был явственно слышен в настороженной тишине. От алтаря будто веяло холодом. Угрюмость сводов, отстраненность лиц сгущали царивший в костеле дух тревожных ожиданий. Разговоры стаями ходили по залу и незнакомец, незаметно проникший с толпой, прислушался к разговору прихожанок.

– Ведьму отпевают в церкви. Глаза б мои не видели.

– Пришла же…

– Кто? Она?

– Да ты, прости Господи.

– Пришла, потому как люди не верят, что померла она. Ведьмы тяжело отходят. Вон сколько народу ждали ночью, что она пройдет… Слышала, фру Анна? Мой-то старичок тоже поплелся…

– Слышала другое – ведьмы передают колдовство свое перед смертью, иначе долго мучаются. Вот и ищут кого за руку схватить тогда и испустят дух. Кто был с ней, когда она помирала?

– Страсти какие рассказываешь, фру Анна. Хватит об этом. Смотри-ка, Кристина приехала…, – и пожилая прихожанка одернула другую, сидящую рядом, указывая на молодую девушку у гроба старухи. – Выросла и не узнать ее…Только волосы такие же, так и вьются.