Даниил Свиридов - Илларион

– Я не думал, что наша с ней безобидная посиделка в «Старбаксе» закончится крупнокалиберным сливом. Знаешь, как она объяснила эту катастрофу?

– Ну?

– Тизинг, мать его! Она продает мою книгу еще до того, как я придумал ей название! Хотя что там название?! У меня не то что идеи нет! У меня нейронного сигнала, блин, нет! Теперь весь интернет трещит от дискуссий на тему мифической книги, которая для всех, кстати говоря, уже как будто придумана и написана! Пиджачки из пиара, разумеется, открыли шампанское, глядя на охват в прессе. Неужели им невдомек, какую крепкую палку главред вставила мне в колесо? Куда я уеду на колеснице сочинительства, когда миллионы людей ждут от меня шедевра?

– Соглашусь. Выступить за рамки проверенной бизнес-модели – риск, пугающий и неопределенный. Под угрозой твоя репутация… и, конечно же, любовь читателей, – добавил Феликс, поймав укоризненный взгляд друга.

– Я бы мог втихомолку издать новую книгу. Взять свежий псевдоним, повозиться над драгоценным камушком фантазии и проверить, чего стоит мое мастерство. Ювелир я или рядовой каменщик? А в итоге? От меня ждут бриллиант, сияющий ярче моих предыдущих работ. О боже… – гневно завывая, Айзек закрыл лицо ладонями.

– Ты забываешь, кто ты. Ты Айзек Бладборн, лучший рассказчик небылиц, которого знает мир, – вглядываясь в отчаяние друга, переходившего на следующий уровень безнадежности, Феликс позволил себе льстивую ремарку. – Не могу поверить, что за целый месяц у тебя не появилось ни единой стоящей идеи. Помнится, ты упоминал что-то про созидательную природу человека… и… – говорил он, время от времени отвлекаясь на дорогу. – И… про то, что твои творения происходят в мире идей и ты ни на день не можешь перестать творить их хотя бы в своей фантазии. Было такое?

– И как ты все запоминаешь? – Порой работоспособность Феликса раздражала Айзека, особенно в те редкие моменты, когда ему приходилось с ней считаться. – Я уже придумал сотни альтернативных продолжений трилогии! Там книг хватит на каждый праздник в году, считая дни рождения друзей! Но я никак не могу переключиться! Врата Трисмегиста навалили в мой котелок столько материала для трилогии, что варить можно хоть десятилетиями! Сейчас врата закрыты, и никакие новые идеи в голову не лезут.

– Ты действительно считаешь, что поездка по Европе поможет приоткрыть эти твои врата ? – Феликс не смог скрыть крохотной просящей надежды в голосе, и та уколола Айзеку слух, словно острая заноза – мягкую, нежную подушечку пальца.

– Ты не поверишь, но у меня есть план. Предвидя очевидные вопросы с твоей стороны, заверяю, что он лишь косвенно относится к распорядку моего дня, составлению списка задач, последовательному выполнению каждого этапа проекта, тайм-менеджменту и прочей ерунде, которой ты поклоняешься, как священным заповедям. План представляет собой гармоничное сочетание логики и фантазии. Твой идиотский перфекционизм точно отыщет в нем какие-нибудь изъяны, но я в любом случае заставлю тебя его выслушать. Дружба дружбой, а твоя первостепенная обязанность как моего заместителя – выполнять поручения руководителя. – Увлекшись монологом, Айзек не заметил, как Феликс припарковал машину у четырехэтажного дома в западном Хэмпстеде. Здесь они жили и соседствовали на третьем этаже.

– Ты думаешь, мне будет невыносимо трудно колесить по самым потрясающим местам Европы за твой счет? – ухмыльнулся Феликс, не сумев скрыть недовольства. В отличие от Айзека он превосходно управлял эмоциями. Сдержанность, деликатность и тактичность были обязательными составляющими его повседневного инструментария в работе авторским агентом и заместителем генерального директора благотворительного фонда по совместительству. Однако когда дело касалось неформального общения с Айзеком, Феликс позволял себе редкую шалость быть саркастичным.

Друзья поднялись на третий этаж и продолжили бессмысленный спор об уникальности творческого пути, зависнув каждый напротив дверей своей квартиры. Вставляя ключ в замок, Айзек понял, что от завершения разговора его отделяло всего несколько фраз, которые бы увенчали диалог положительной кульминацией.

– Феликс, ты ведь знаешь, что без тебя я ни черта не напишу. Идеи и фантазии ничто, если они не находят отражения в реальном мире, а где реализация, там и планирование, там и усердие, там и кропотливая работа. Это у меня получается так себе, сам в курсе. Давай так: я беру на себя всю творческую часть. Можешь быть уверен, я найду способ распахнуть врата Трисмегиста…