Даниил Свиридов - Илларион

– Если бы я нуждался в сеансе мозгоправа, то обратился бы к отцу за рекомендациями. У него точно имеются на примете какие-нибудь классические евреи-психоаналитики, – заметил он.

– Действительно, почему бы тебе не попросить у него помощи? Он должен разбираться в этом…

– Мой отец – психиатр, а не психолог, народный целитель или шаман… кто там еще может за большие деньги вылечить от несуществующей болезни? Да и не хочу я идти к психологу! Просто представь себе картину: автор самой удачной серии книг Бладборн идет к психологу за поиском идей для нового произведения! В первую очередь я хочу доказать самому себе, что являюсь настоящим писателем, а не копателем, случайно наткнувшимся на золотой рудник, понимаешь?

– Конечно, я понимаю тебя, Айз, именно поэтому и люблю. – Карен обняла жениха со спины и, как часто делала, провела пальцами по его волосам. – Но подтвердишь ли ты свою натуру новой книгой или нет – я все равно никуда не денусь.

– Спасибо, Карен, – слегка смущенно отозвался писатель. Высокий, словно профессиональный баскетболист, и плечистый, словно умелый пловец, этот мужчина робел от нежности и превращался в ребенка, когда оставался с любимой наедине. Возможность дурачиться, говорить несусветные глупости, дразниться, играть, выглядеть чувственным, заботливым и ласковым с Карен была тем, что он не променял бы ни на что в жизни, даже на его собственные творения, славу или уж тем более деньги. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, пирог, – дурашливо отозвалась художница, по-матерински поцеловав двухметрового мужчину в лоб.

– Карен, мне надо уехать. В Лондоне со мной ничего не происходит, не из чего черпать вдохновение. Поедешь со мной?

– Айзи, ты же знаешь, я не могу. У меня экзамены и сдача квалификационной работы. Тем более ты наверняка отправишься с Феликсом. Он ведь занимается организацией твоего трудового дня.

– Лучше сказать, что он пинает меня под зад и командует корпеть над книгой. Его методы достаточно авторитарны, знаешь ли…

– Давай поступим так, Айз. Ты начнешь искать идеи для новой книги, а я прилечу к тебе, как только закончу учебу.

– Но ведь так было бы здорово, если бы ты поехала со мной… – мечтательно протянул Айзек.

– Я должна закончить учебу, Айзи, – ласково повторила Карен. – Не обижайся, я присоединюсь к тебе через месяц-полтора. А когда прилечу, ты подаришь Феликсу двухнедельный отпуск, хорошо? Хочу хотя бы несколько дней не делить тебя с ним.

– Вряд ли этот трудоголик обрадуется отпуску, но твоя правда, Феликс действительно давно не делал перерыва – пашет как проклятый. Ладно, решили! Ты приезжаешь – он уходит в отпуск! Начнем с севера Европы и закончим югом. К тому времени, как ты освободишься, мы, наверное, будем уже в Италии.

– Одно напутственное слово, Айз. Постарайся вспомнить, как ты писал предыдущие книги. Возможно, осознав, как зародились твои первые идеи, ты поймешь, как найти новые?

Айзек жадно всматривался в лица людей, суетящихся вокруг. Мечущиеся взгляды, обрывки фраз, разномастные чемоданы, взлетающие на грузовые полки наверху, где-то вдалеке вопит грудничок – словно в предчувствии пытки, которую совсем скоро, на высоте десяти тысяч метров, устроит ему нервная система. Казалось, сырье для фантазерского ремесла прямо-таки витает в воздухе и уже весь самолет заполнило своей концентрированной эссенцией. Однако писатель никак не мог ухватить из этой хаотичной сцены ни малейшей искорки, которая бы разожгла жерло сочинительства.

Убедившись, что салон самолета не даст ему никакого стоящего материала, Айз направил приунывший взгляд в окошко иллюминатора и попытался найти что-нибудь интересное там, среди горбатых спин шасси и в бликах стеклянных стен аэропорта.

«Откуда я выудил идею первой книги?» – эта мысль промелькнула в голове писателя, как только он заметил машину с яркой мигающей надписью на крыше « Следуй за мной » . Небольшой автомобиль служил проводником, выводившим самолет на взлетную полосу. «А кто же меня направит на ту полосу, с которой я взлечу?»

– Твоя затея пришлась весьма кстати, Айз, – прервал его внутренний диалог Феликс. Он плюхнулся в соседнее кресло и поправил свой пиджак, потянув его книзу.

– Не хочешь сесть у окна? – откликнулся писатель.

– Из нас двоих один ты по-прежнему ребенок, Айзек. Сиди у окна – Снисходительно улыбнулся Феликс.

– Пфф… – насмешливо фыркнул писатель. – Из нас двоих взопреешь за весь полет только ты. Потому что только ты надеваешь костюм, даже когда спускаешься в булочную за хлебом. Скажи, Феликс, это и есть цена того, чтобы называть себя взрослым?