Оксана Одрина - Слепые отражения

– Кто-то собирает осколки, – не унимались у Вадима за спиной.

Броситься к выходу было бы лучшим решением, но вместо этого он угловато сгорбился и заткнул уши руками. Бьют стёкла, кто бьёт и зачем – Вадим не понимал. Морщился, щурился, вглядывался: зеркала на стенах, которые он не заметил, когда вошёл, как и стекла на окнах, были в тонких трещинах. Чудовищная болезнь быстро расползалась и по ним, дробя на истрёпанные куски. Секунда, и зеркало в человеческий рост на дверце старого шкафа, который укрылся в углу и спрятался от колкой заразы в темноте, с визгом разорвало на две части извилистой глубокой трещиной.

– Ты с отражениями разговариваешь…

– Откуда идёт голос, и чей он? – вскинулся Вадим и задёргал головой в стороны в бесплотных попытках понять, что происходит.

Он озирался по стенам, углам, окнам. Брюзжание раненых стёкол ни на секунду не прекращалось. Скрипели они и скулили, навязчиво и мерзко скрежетали, оглушая. И вдруг Вадиму стало трудно дышать. Руками он растерянно тёр лоб, нос, глаза, губы.

– И он тоже…

Внезапно парня охватила паника, и он заметался по комнате в поисках выхода, но почему-то не находил двери. И тут главное желание просто жить бросило его к ближайшему проёму, и он заколотил в стекло кулаками. Что сил было, он пробивал брешь среди трещин, чтобы впустить воздух с улицы и перевести дух, он не справился. Обессилев, юный сыщик сполз по стене на пол и упёрся затылком в подоконник. Ему дышать было нечем. Он захлёбывался духотой и медленно угасал. Упрямые пальцы силились расстегнуть верхние пуговицы на рубашке, но, минуту спустя, пришло горькое понимание, что на нём футболка и толстовка.

– Ты мешаешь ему…

– А отражения как же?! – раздражённо просипел он. – Где вы, отражения, которым я так часто и так дорого плачу в последнее время?! Где вы, где?! Почему не предлагаете помощь?! Спрятались и опасливо выглядываете с той стороны: «Жив ли там ещё Вадим Верес, или уже можно выходить?» Трусливые мямли, от которых слова доброго не дождёшься! А как заплатить за разговор, так давай, мальчик, делись собой всё больше и больше. Наизнанку вывернись, но часть себя отдай! А сами?! Где вы, когда нужны?!

Неожиданно щемящая обида взяла верх над страхом, и парень, зло сипя, дёрнулся вверх, развернулся, замахнулся на окно рукой, ударил ладонью и выкрикнул:

– Помоги мне! Впусти!

Рама вздрогнула и испуганно затрепетала. Вадим вскинулся и оцепенел. И только секунды не хватило ему, чтобы отшатнуться – немощное стекло, израненное трещинами, со звоном рухнуло и погребло его под собой. Он только и успел пригнуться и закрыть макушку руками.

– Помогло, ну, спасибо тебе! – гневно выкрикнул он.

И тут же все звуки вокруг захлестнул гулкий шум: коротко и колко. Секунду спустя, за шиворот толстовки парня посыпался сухой песок, который мгновенно прилип ещё и к лицу, забился в нос и в рот, загудел на шее и больно расцарапал руки.

– Ты опасен и для него, и для его зеркала…

Протяжно выдохнув, Вадим упал на колени и упёрся руками в пол. Сам он и всё вокруг него должно было быть покрыто битыми стёклами, но их не было. По линолеуму, разносимый ледяным ветром с улицы, еле слышно шуршал песок. Когда же юный сыщик тряхнул головой, то мелкие частички посыпались и с русых волос.

– Ты раскроешь все его тайны…

Глоток морозного воздуха вмиг вернул Вадиму ясное сознание. Он осмотрелся, и в ту же секунду под старым шкафом что-то блеснуло. Яркая вспышка полыхнула в песчаном полумраке и погасла. Ещё одна, и ещё. Он измождено вглядывался в темноту. Он жив, он дышит, ему не навредили осколки гибнущего стекла.

– Может, отражения всё-таки одумались и помогли мне, – едко хмыкнул он – Помогли ли…

Пару минут спустя, он всё же поднялся и, пошатываясь на скрипучем песке и ёжась, поплёлся в сторону отблеска.

– Раскопаешь прошлое… Разрушишь настоящее…

Раритетный ухоженный гардероб из тёмного дерева вблизи оказался глянцевым. Лаком прикрыли его дряхлость, чтоб не так сильно старость в глаза бросалась, а она бросалась – выдавала себя горьким запахом. Вадим присел на корточки и заглянул под шкаф.

– Он не допустит… – неустанно шептали рядом. – Он избавится от тебя… Жестоко…

Убежище оказалось ненадёжным, и, пошарив среди липкой паутины, Вадим нашёл в нём крупный осколок пыльного потемневшего от времени зеркала. И тогда он осторожно пальцем выковырял стекляшку из дряхлого тайника, покрутил по полу – внутри чернота.