Мария Елифёрова - Странная любовь доктора Арнесона

Всегда ваш

Сигмунд Арнесон.

29. Каролина Крейн – Сигмунду Арнесону, 15 октября 1923

Дорогой доктор Арнесон,

не восхваляйте мою проницательность – вы и сами становитесь весьма проницательны, раз вы угадали моё желание. А вы его угадали – я хочу, чтобы вы надевали эту подвязку и думали обо мне. Неважно, что именно обо мне вы будете думать – лишь бы думали. Это и будет вашим домашним заданием на ближайшее время.

Если вам угодно – я смочила бумагу, на которой пишу это письмо, капелькой своих духов. Это ещё на один небольшой шаг приблизит вас ко мне.

Всегда ваша

Каролина Крейн.

P.S. Вы точно уверены, что никогда не надевали женских вещей до этого?

30. Сигмунд Арнесон – Каролине Крейн, 17 октября 1923

Дорогая Каролина,

вы меня пленяете. Кто бы мог подумать, что игра в средневекового трубадура и любовь на расстоянии окажется настолько увлекательной! Я ловлю себя на мысли, что личная встреча, на которой я так настаивал два месяца назад, могла бы именно сейчас что-то испортить в наших отношениях – теперь, когда вы открыли мне совершенно новую для меня область восприятия. Вы видите, я на этот раз даже помедлил с ответом, не бросился строчить вам письмо в тот же день – и насколько же важным для меня оказалось, чтобы мой опыт был обдуман и осмыслен!

Сообщаю вам, что я исполнил ваше желание вчера. Заперевшись у себя в спальне, я разделся догола перед зеркальным шкафом и надел на бедро вашу подвязку. Вы не можете себе представить степень моего наслаждения. Признаться ли вам в подробности, которая, несомненно, заставит вас торжествовать? Я забрызгал зеркало. Мне пришлось воспользоваться одеколоном и носовым платком, чтобы устранить столь явные улики. Платок я посылаю вам отдельным пакетом. Это будет мой маленький ответный дар. Вы вправе распорядиться этим платком, как вам будет угодно. Заодно вы познакомитесь с запахом моего одеколона. Конечно, он не так восхитителен, как ваши духи. Они ведь тоже были посланием, не правда ли? Жаль, что я так плохо разбираясь в ароматах. Они безусловно что-то напомнили мне, но что – я пока понять не могу. Пока – я прижимаю ваше предыдущее письмо к лицу, вдыхаю этот запах и ощущаю упоение.

Всегда ваш

Сигмунд Арнесон.

31. Каролина Крейн – Сигмунду Арнесону, 24 октября 1923

Дорогой доктор Арнесон,

ваше последнее письмо позабавило меня и польстило мне. Однако если кому и стоит торжествовать, то вам, а не мне. Ведь меня не было там с вами; причиной вашего экстаза была не я, а лишь ваша страсть ко мне. Перед вами было зеркало. Не ищите во мне причин того, что находится в вас самом.

Я надеялась, что вы быстро разгадаете запах духов, но ваша память неповоротлива. Я, пожалуй, надушу письмо ещё раз. Возможно, у вас всё-таки получится. Может быть, вы просто стыдитесь вспомнить? Вам придётся отбросить стыд. Вы ведь, когда принимаете пациентов, хотите, чтобы они были с вами откровенны. Но как вы можете требовать этого от людей, когда вы не откровенны с самим собой?

Надевайте мою подвязку каждый вечер, когда ложитесь спать. Не нарушайте этого обещания.

Ваша

Каролина Крейн.

P.S. Ваш платок я получила. Клянусь, что сохраню его в надёжном месте.

P.P.S. Вам не идёт этот одеколон. Мне больше нравится «Дамаск» с сандалом. Вы ведь им когда-то пользовались?

Интермедия 5. Южный Кенсингтон, у Мориса Каннингема

– Не бойтесь, мистер Роу, – сказал Каннингем, отпирая ключом дверь своей квартиры. – Это не официальный допрос. Я хочу поговорить с вами как частное лицо с частным лицом.

– Как будет угодно, – тусклым голосом ответил Роу. Чтобы подбодрить его, инспектор помог ему снять макинтош и проводил его в комнату.

– Виски? – предложил он. Роу молча кивнул, не садясь. Инспектор открыл бар. Обернувшись через плечо, он увидел, что Роу всё ещё стоит, ссутулившись и глядя в окно.

– Да сядьте же, – теряя терпение, сказал Каннингем. – Никто вас не съест.

Роу сел в кресло. Инспектор поставил на столик два стакана виски с содовой и устроился напротив него.

– Спасибо, – негромко сказал Роу, не прикасаясь к стакану. Его бледное лицо было внимательным. – Ведь вы не просто так это затеяли, инспектор?

– Что – «это»?

– Приглашаете меня к себе частным образом. Угощаете выпивкой. Вы догадались о том, что в этом деле есть щекотливые обстоятельства, и хотите выяснить у меня больше.

– Почему бы и нет? – Каннингем посмотрел ему прямо в глаза. Выражения этих выпуклых светло-серых глаз он понять не мог.