Мария Елифёрова - Странная любовь доктора Арнесона

Каннингем почувствовал, как соскользнули путы сначала с одной руки, потом с другой. Он сел на постели. Голова у него кружилась. Он взял с подушки пакет и распечатал его. В пакете лежали кусок проявленной целлулоидной плёнки и письмо от имени Каролины Крейн, напечатанное на машинке. Конечно, почерк выдал бы Арнесона.

– Без обмана, инспектор, – лучезарно улыбаясь, ответил Арнесон. Или Каролина? Его лицо было лицом Каролины, с её светлыми синими глазами, тонкогубым ртом и узкой переносицей. Теряя голову, Каннингем привстал и попытался обнять его мускулистое тело под распахнутым халатом.

Арнесон аккуратно отстранил его.

– Хватит уже. Я же говорил, я не любитель мужчин, а тем паче толстеющих инспекторов полиции. Вытритесь и одевайтесь. Вам уже пора.

– Я бы хотел попросить вас об одной вещи, доктор, – чуть слышно проговорил Каннингем, стирая с себя оливковое масло и другие последствия приключения.

– О какой?

Щёки инспектора залились краской.

– Продайте мне этот кольт.

– Ишь чего захотели! – насупился Арнесон. – Свой купите в антикварной лавке.

– Спасибо вам, доктор! Вы просто чародей! Чувствую себя на десять лет моложе!

Из кабинета в приёмную выпорхнула дама в розовом, всё ещё оборачиваясь через плечо и продолжая расточать комплименты. Стивен Роу за конторкой поднял голову.

– Вы следующий, сэр, – с самой изысканной любезностью проговорил он, делая вид, будто не узнаёт инспектора Скотланд-Ярда Мориса Каннингема. С ответной улыбкой тот снял котелок, повесил на шляпную стойку и прошёл в кабинет.

– А, инспектор, это вы? – приветствовал его Арнесон, блеснув синими глазами. – Как ваш невроз? Вы выполняете мои рекомендации?

– Стараюсь, – меланхолично ответил Каннингем и улёгся на кушетку. – Но что толку, если мы никак во всём этом не разберёмся?

– В чём? – уточнил Арнесон, постукивая карандашом по столу. Каннингем вздохнул.

– В том, кого я люблю – вас или Каролину Крейн. Я без неё не могу. Мне даже пришлось в самом деле купить кольт-патерсон №5.

– Топчемся на месте, – нахмурился Арнесон. – Ну и что, что вы без неё не можете? Я тоже без неё не мог, а видите, как оно оказалось: что самая сильная любовь – всего лишь проекция любви к самому себе.

– Но я-то не вы, – жалобно возразил Каннингем, повернувшись всем корпусом на кушетке. – Что мне делать? Как ужасно всё запуталось!

– А так ли нужно распутывать запутанное, дорогой Морис? Здесь вы не на работе. Вы слишком много значения придаёте распутыванию. Иногда лучше оставить вещи такими, какие они есть…

Арнесон говорил, и его голос таял, как мёд, становясь всё нежнее, черты лица смягчались на глазах. Чужой, раскачивающейся походкой он приблизился к двери и закрыл её изнутри на задвижку. Затем медленно расстегнул и снял серый твидовый костюм, сбросил кальсоны.

Перед инспектором стояла Каролина Крейн.

– В чём проблема, милый Морис? – голосом, всё ещё сохранявшим магическую хрипотцу, проговорила она и присела на край кушетки рядом с ним.

– Как вам это удалось? – ошеломлённо выдавил Каннингем. Он протянул руку и провёл по упругому бедру, протиснул пальцы выше в укрытие и ощутил сочную горячую глубину. Каролина-Арнесон рассмеялась.

– Теперь я могу это контролировать. И превращаться в Каролину, когда захочу. Сложно поверить, что когда-то мне было сложно даже осознать это. Вернее, не мне – Сигмунду Арнесону. Каролина-то всегда знала о нём, и знала всё. Видите ли, женщина всегда знает о мужском начале внутри себя. А наоборот бывает редко.

Она ласково потрепала инспектора за подбородок.

– Вам лучше снять брюки, дорогой Морис.

– Но это же не насовсем? – прошептал Каннингем, конвульсивно освобождаясь от лишней одежды.

– Не думайте об этом, инспектор.

Каролина приподняла на себе клетчатую рубашку и забралась на него сверху.

– Кстати, я вас приглашаю. Завтра в одиннадцать вечеринка у одного моего знакомого дипломата, он большой проказник. Я уже купила новое платье. Красное, со стеклярусом.

– А в остальное время? – выговорил Каннингем, почти задыхаясь под сладостной тяжестью. – В остальное время, когда вы не будете Каролиной?

– В остальное время я буду вашим психоаналитиком. Роу запишет вас на любые удобные вам часы. Я дам вам скидку в сорок процентов.

КОНЕЦ

В оформлении обложки использована картина Эгона Шиле «Стоящая женская фигура в красном»