Роман Шмыков - Вниз по лестнице

На улице тепло, и сегодня я впервые пошёл без шапки, даже расстегнув куртку. Кроме меня на улице по дороге до метро почти никого нет, только один и тот же старик на остановке ждёт свой самый первый автобус, готовый отвезти его в сторону дач на окраине города. Последние несколько лет я с ним здороваюсь, хотя и не знаю его имени, и он, кстати, не знает моего. Мы киваем друг другу, и я, уставившись в землю, топаю к метро.

Сумка на плече сегодня кажется тяжелее, чем обычно. Наверное, мой обед она завернула не в пластиковый контейнер, а в стеклянную полулитровую банку. Стоило это проверить до того, как выйти из дома.

Полупустое метро. Оно только открывается, а внутри собралась маленькая кучка людей, ждущих открытия дверей к турникетам. Я вижу эти лица каждое утро пять через два, и иногда мне кажется, что сегодняшний понедельник не превратится во вторник, а если и превратится, то вторник не превратится в среду и так далее.

Качка метро всегда убаюкивала, и по пути на работу я, так сказать, досыпал свои часы, которых порой ощутимо не хватало. Я выключался крепко и даже видел сны, но организм привык к одним и тем же станциям и автоматически запускался на моей. Я вскакивал с места и, чтобы не упасть в останавливающемся вагоне, обеими руками хватался за поручни, затем выходил из метро.

До работы топать почти двадцать минут. Мимо железных путей, по которым поезда ездят достаточно часто. Уже на подходе к заводу. Вижу его через ограждения по ту сторону моста через небольшую реку, где раньше плавали утки, улетевшие после «облагораживания» берегов. Там понаставили деревянных пирсов и железных заборов. Красивее ли это, чем стая уток? Думаю, что нет.

Я приложил пропуск и прошёл на территорию завода. Знакомых запах машинного масла встречает меня раньше охранника Артёма, пожилого мужчины, который каким-то образом всегда выглядит бодрым, хоть в пять утра, хоть в пять вечера.

– Здарова, Влад!

– Привет, – ответил я хриплым голосом обогнавшему меня мужичку. – Сегодня есть новые формы? Витальевич говорил, должны были привести к началу смены.

– Слушай, не знаю даже, – ответил Игорь, наш бригадир, – спроси лучше у начальника, в кабинете обычно все распоряжения.

– Ладно, разберёмся.

Я зашёл в цех, в котором тружусь уже очень давно. Все намекают, что к июню от меня ждут проставу, так как стукнет ровно десять лет, как я впервые вступил за ворота этого цеха. Со мной обычно здороваются хором все, кто приезжают раньше и уже переодетые сидят на лавке, ждут начала смены. Один я езжу на работу с совершенно другого конца города, затрачивая на это почти полтора часа от подъезда до проходной. Я пожал каждому руку и, схватившись за ладонь нашего мастера, спросил.

– «Восемнадцать тридцать шесть» сегодня будут?

– Нет, зато завезли аэродромные. Пришёл огромный заказ. Витя уже готовит формы, будешь сегодня с ним. Вам выделили место у вибростолов.

Я кивнул и отправился к лестницам, по пути пожав ещё несколько рук. Я переодевался словно в трансе, пока наш крановщик, весьма болтливый невысоких мужичок, что-то рассказывал всем находящимся в раздевалке, но его мало кто слушал, и я в особенности. Я до сих пор спал, доверив тело режиму автопилота. Надев каску и сложив перчатки в карманы штанов, уже грязных от машинного масла, я спустился в цех, где уже вынимали из пропарочных камер металлические формы под бетонные плиты. Мне сегодня должен был достаться «кальмар» с его трубками для электроники и кучей закладных деталей, но сегодня я в паре с Витей, и это, по правде сказать, даже хорошо. С кальмаром этим до обеда бы провозился, а аэродромные формы простые, только их много. Да и всё равно за час до конца смены все будут в комнате отдыха наблюдать, как Максим и Олег играют в шашки, соревнуясь за первенство по цеху.

– Отнеси Егору проволоки, они просили всей бригадой.

Я взял обруч ещё не нарезанной проволоки и двинулся вдоль линии с формами, где парами работали мужики. Дядя Гена, самый старший в цеху, пытался молотком загнать пятнадцатую закладную в каркас «кальмара», появившегося в производстве всего пару недель назад. Опытный рабочий справится, но судя по его вспотевшему лицу и набухших венах на жилистых руках, как бы его не хватил инфаркт на шестьдесят девятом году жизни.

Я отнёс Егору, мастеру соседней бригады, проволоку и вернулся обратно к Вите, уже подготовившему форму. Весь день мы чистили от ржавчины платформы, стоявшие около полугода на улице, клали каркасы и отдавали на заливку. День проходил быстро, и я был этому рад. На обеде мы внимательно следили за тем, чтобы Олег в партии с Максимом не мухлевал, как в прошлом году, когда его поймали на жульничестве на последнем этапе турнира завода по шашкам. Ближе к двум дня, когда до конца смены осталось чуть больше полутора часов, у меня под перчатками набухла мозоль от ломика. Эти аэродромные формы были невыносимо ржавыми, и их борта не открыть без посторонней помощи, поэтому мы звали парней с вибростола, чтобы они помогли нам с последней, потому что у нас с Витей уже не хватало сил, и руки повисли двумя макаронинами.