Роман Шмыков - Вниз по лестнице

– Я вылезу через окно на крышу, – заявил Илья, высокий молодой парень из бригады слесарей нашего цеха, – помогите мне.

Несколько человек столпились у окна в две кучки, освобождая Илье проход. Он стоял и глубоко дышал, уже сильно жалея о словах, будто бы вне его согласия сорвавшихся с губ. Лицо парня побледнело и покрылось мелкими капельками пота. Губы слегка посинели, с каждым шагом в Илье становилось всё меньше крови, и к окну он подошёл мертвенно бледный. Трясущимися руками он открыл окно и, шатаясь, залез ногами на подоконник.

Илья вытащил голову наружу и глянул наверх, потом высунул половину тела, держась одной рукой за раму окна изнутри. Он чуть опустился и повернулся к нам, но не успел произнести хоть слово, как за голову его схватила огромная когтистая лапа и проткнула черепушку. Илья повис будто тряпичная кукла, и лапа утянула его за собой.

Кому-то зажали рот прежде, чем он успел закричать. Витя быстрыми, но тихими шагами подпрыгнул к окну и закрыл его, а потом сделал два шага назад. Он упал в обморок на третьем шаге, и я успел его подхватить, не дав шмякнуться об твёрдый пол. Мы все отползли как можно тише и спрятались между рядами шкафчиков, где Валентин Витальевич уже не скрывал лица, а сидел в самом тёмном уголке раздевалки с округлившимися глазами. Под его пышными усами тряслись губы, и сам он прижал руки так, словно хотел обнять сам себя.

Мне показалось, что никто из нас даже не дышал, когда за окнами мелькнуло нечто огромное, на несколько секунд заслонив собой солнце, и оставило нас в полной темноте. Из-за моей спины вышел начальник цеха и оглядел нас всех, стараясь снова взять себя в руки и обрести хоть чуточку больше самообладания, чем у остальных.

– Перекличка. Все сюда!

Мы расползлись в линию и пересчитались. Я сидел посередине и оказался восьмым из семнадцати человек за исключением Валентина Витальевича, который хмыкнул и устроился у самого края последнего шкафчика, выглядывая в сторону окон. Он отодвинулся обратно и снова уставился в никуда. Витя, пришедший в себя рывком, сел на скамейку не без помощи ещё двух человек, осматривающих его как раненого.

– Я в порядке, – чуть трясущимся голосом говорил Витя, – что там, Валентин Витальевич?

Но начальник не ответил, лишь помотав головой. В его взгляде читался ужас, но его природу мы даже боялись представить. Он что-то заметил и решил не говорить об этом нам. Внутри у меня засвербело, мне просто жизненно необходимо выяснить, что такого лицезрел Валентин Витальевич.

В полуприсяде я придвинулся к нему, он жестом остановил меня, дав понять, что позволит аккуратно посмотреть, если я к этому готов. Я кивнул, и он убрал руку. Двигаясь в пространстве буквально по миллиметру в секунду, я высунул немного голову. Там окна, и они густо запачканы кровью, от чего внутрь на шкафчики падает алый свет, превращая солнце в источник чего-то зловещего. У меня к горлу подступил ком, и я быстро нырнул обратно, упав на задницу у ног Валентина Витальевича, смотрящего на меня обезумевшими глазами. Заметил, что и другие пялятся так же, хоть и не стали свидетелями того, что предстало перед нашим с начальником взором.

– Проверьте ещё раз телефоны, – чуть не плача выдавил из себя Валентин Витальевич. Он будто был более седой, чем час назад. – Хоть у кого-нибудь есть связь?

Все проверили и снова помотали головой. Человек, что пытался быть храбрее и сильнее нас, еле справлялся с дрожью. Его зрачки бегали из стороны в сторону, но никак не могли на чём-то сосредоточиться, поэтому и мысли, словно видимые для меня, шарахались вокруг, мешая думать.

Мы часа два просидели в полной тишине, гнетущей и давящей на виски. Кто-то достал остатки обеда, его примеру последовали и остальные, у кого что-то ещё было. Всё разделили поровну, только Валентин Витальевич и куска хлеба не взял. Он молча отказался, не отрываясь от той точки, которую пилит уже долгое время своим стеклянным взглядом. Мы съели всё, что было, будто собирались к следующему утру уже сидеть дома.

Я думал о том, что случилось с женской частью работников цеха. Они обычно уходят домой раньше, потому что не засиживаются в комнате отдыха. Они успели покинуть территорию, или по пути их настигло… это?

Мы вздрагивали от каждого шума снаружи. Иногда даже свист ветра в окнах заставлял съёживаться и воображать худшее. Валентин Витальевич изредка поворачивал голову к окнам. Выглядело это так, словно он не доверял своей памяти, и пятно крови действительно было или ему не показалось?