Роман Шмыков - Вниз по лестнице

Памагте мне………………………

– Дом был совсем рядом. Мы не там искали. – Вера держала в руках старый дневник и словно пыталась наизусть выучить эти строки.

– Сейчас мы не пойдём, уже слишком темно. – Говорил Федя, вжавшись в кресло в комнате Веры, на стенах которой повсюду висели плакаты с музыкальными группами. – У моего папы есть фонарь, сходим завтра после школы.

– У меня самой имеется, – Вера рывком нырнула рукой под кровать, на которой сидела, и вынула из-под неё толстый длинный фонарь. Она включила его, и ослепляющий жёлтый луч угодил Максиму прямо в лицо.

– Не хочется признавать, но Федя прав. Отправимся завтра. – Я свой же голос слышал будто из-за стены.

– И вы сможете перетерпеть, если сегодня же не побываете в том самом доме, где… да вы только подумайте, какой у мамашки, должно быть, огромный скелет! – Максим ликовал, встав с пола из позы лотоса.

– Причём тут скелет, отсталый? Разве он растёт вместе с жиром? – Федя уже не скрывал нарастающего в нём раздражения.

– Да не важно, вы представьте, как будете…

– Спать? – вставил я. – Великолепно. Не хочу на ночь смотреть ужасы.

Федя указал на меня рукой в жест полного согласия с моими словами.

– Только не говори, что ты струсил! – Максим упёрся кулаками в свои бёдра и глянул на меня, как на первоклашку.

Я мельком перевёл взгляд на Веру и в её глазах прочитал тот же вопрос, что задал Максим, только в немного другой формулировке: «Неужели тебе страшнее, чем мне?»

– Давайте, только быстро. Потом, если что, второй раз сходим.

– Что? – Федя закрыл глаза и замотал головой. – Ты серьёзно?

– Ну, а почему нет? – Вера уже стояла ногами на своей кровати и ликовала, чем приободряла раздурачившегося Максима и ещё сильнее пугала меня. – Это было сто лет назад. Если они не ушли, то точно оба померли. Парень от рук мамки, а мамка от инфаркта. Просто посмотрим, Федь, и всего-то. Быстро, туда-сюда!

– Это Костя под одеялом рукой туда-сюда. – Федя хотел быстро сменить тему, попытавшись меня задеть, но это не подействовало ни на кого из нас. – Блядь… ну пошли, только быстро!

Максим и Вера чуть не завели хоровод, когда услышали согласие последнего из нас. Мы оделись и выбежали из квартиры. Вера долго закрывалась на все замки, что были на дверях. Она сказала, что папа ещё не скоро придёт, но мы так и не поняли, к чему это.

На улице было прохладно, приятно пахло медленно наступающей весной, но тьма всё ещё нагнетала. Страх, что был во мне и Феде, хочется назвать рассудительностью, но, глядя на Максима и Веру, я понимал, что я скорее всего просто трус. Федя семенил быстрыми маленькими шагами и смотрел всё время себе под ноги, хотя мы шли по единственной улице, освещённой в это время суток.

– Не бойтесь, до двенадцати даже успеем, – Максим в нетерпении ускорился, и Вера старалась не отставать от него, в то время как мы с Федей плелись сзади и молчали как две стеснительные рыбы. – Федя, выше нос!

Федя выставил средний палец в сторону Максима, от чего тот только посмеялся и снова пошёл впереди, о чём-то переговариваясь с Верой.

– Зуд…

– Что?

– Жопы у них чешутся, вот что. – Федя шептал, пока из его рта валили клубы пара, – Вера хочет отвлечься от мамы, а Макс просто устал трахать свой кулак.

– Давай ты не будешь это озвучивать им.

– Я подумаю.

Дома становились меньше. Фонари стояли реже и горели тусклее. Асфальт под ногами медленно превращался в грязную дорогу с глубокими колеями. Мы перешли через мост, перевалившийся старыми деревянными досками через реку, больше напоминающую ручей. Мы вошли на территорию дач и частных домов. Этот район все в городе называли Камыши за то, что недалеко от края этих Камышей раскинулось огромное болото, по весне своей вонью застилающее юг города. Где-то лаяли собаки, то ли на нас, то ли друг на друга, то ли просто так. В редких домах светились окна, завешенные старомодными шторами.

– Тут направо, не отставайте. – Максим взял Веру за руку, а та повернулась к нему и сначала немного отдёрнулась, но руку по итогу не отпустила, и вместе они вступили в сгущающуюся тьму.

Федя ладонью легонько шлёпнул меня по плечу и жестом показал ускориться. Разделяться было плохой идеей, и мы вчетвером шли парами, дыша в затылки друг другу. Мы с Федей не держались за руки, но оба не отрываясь пялились на сцепившихся Максима и Веру. Что-то изменилось и больше никогда не будет прежним.

Дошли, вот дом. Мы стоим у того участка, который был всего в нескольких метрах от того места, где нашёлся дневник. «Карта лежала почти на сундуке». В Камышах много брошенных домов, но они будто все сконцентрировались здесь. Мы медленно стали проходить вперёд. Миновав давно сгнившую деревянную калитку, забрались в заросший кустарниками двор, и лишь вытоптанная дорожка, сейчас припорошенная снегом, показывала путь к покосившемуся дому. Окна выбиты, и ветер со свистом гуляет вокруг. Внутри что-то звякнуло металлом, и мы вздрогнули, а Вера буквально прыгнула в объятия Максима. Но это была лишь собака, выбежавшая из хибары справа, видимо, из дыры у фундамента. Псина заметила нас и, прижав хвост, рванула куда-то в заросли голых ветвей кустарников.