Андрей Соловьев - Письмо для торговца Чжао

– Пшёл вон отсюда, тупой урод! – грозно заорал Третьяк, внезапно повысив голос. И замахнулся правой ногой, словно собрался навесить лохматому пендаля. Тот поджал испуганно круглые, как у панды, уши и затрусил, хромая, обратно в своё убежище.

– Да оставь ты его в покое, – возмутился Дроздов, – Совсем зашугал бедолагу. Даже если твои соседи придурки, пёс-то в чём виноват?

– Да так-то вроде ни в чём. Просто достал он меня своим ушлёпочным видом.. Пойдём уже – вот мой подъезд.

**********

Изнутри подъезд под номером четыре мало чем отличался от сотен других подъездов таких же выстроенных на совесть домов – безмолвных свидетелей великих строек, физкультурных парадов и беспосадочных перелётов. Ступеньки широкой парадной лестницы стараниями Третьяка имели вполне приличный вид – на пять этажей Дроздов насчитал всего четыре окурка. На площадках стояли массивные деревянные сундуки, в которых жильцы при советской власти хранили мешки с картошкой и банки с домашними консервами.

Давно не беленые стены поверх шершавой извёстки в извилистых трещинах исписаны были обычными для такого места глупостями. От простодушных детских объяснений в любви до совершенно мерзопакостной похабщины, снабжённой грубыми, но довольно красноречивыми иллюстрациями. Взгляд Алексея скользнул по корявым надписям «Сидор – пидор», «Танька Ф. Защеканка» и неожиданному «Слава ГКЧП!» толстым красным фломастером, задержался ненадолго на схематическом изображении полового члена, выгнутого казацкой саблей и утыканного густой щетиной до самой головки, а возле почтовых ящиков с отломанными начисто дверцами наткнулся на забавный довольно стишок, выведенный, как по линейке, круглым девчачьим почерком :

«На опушке на лесной

Собрался народ честной :

Вошки, блошки, мандавошки, пауки, сороконожки;

Раки – розовые сраки, кот без хера после драки

И проказница змея.

Словом, было дох..»

Аккуратные строчки спускались по стене почти до самого плинтуса. Впрочем, узнать судьбу честного собрания на лесной опушке Дроздову сегодня не довелось. Третьяк ухватил его за рукав и потянул по ступенькам вверх. Зашагал уверенно мимо дверей толстых и тонких, железных и деревянных, обитых рогожей, клеёнкой и дерматином, пока не остановился на верхней площадке, где ступеньки закончились, и выше поднималась одна только лестница к чердачному люку в потолке – сваренная из толстых прутьев и приставленная к стене без какого-либо крепления.

На площадку выходили всего две двери. Одна напротив другой. Слева – старая филёнчатая, выкрашенная облезшей от времени охрой, с хлипким никелированным замочком – из тех, что можно открыть перочинным ножом или даже вилкой. Справа – куда повернул Третьяк – в стене темнела гладкая матовая панель с выпуклой линзой дверного глазка в середине и целой шеренгой замочных скважин по краю. Таблички с номером на двери не оказалось, но, по здравому рассуждению, квартира была сороковой.

**********

Из накладного кармана штанов хозяин выудил красный блестящий брелок в виде носатой японской маски, на котором болталась увесистая связка ключей. Несколько быстрых щелчков – и дверь широко распахнулась. Отступив на шаг в сторону, Саня вытянул руку к двери тем характерным движением, каким указывают обычно экскурсоводы на музейные экспонаты. Дверь, без сомнения, заслуживала такого обхождения. Стальная плита с внушительного вида замками поворачивалась на четырёх шарнирах, глубоко забитых в кирпичную кладку вместе со сваренной из массивного железного швеллера дверной коробкой. Вся эта конструкция весила, пожалуй, не меньше тонны.

– Ну, и как тебе это, чувак? Сто пудов, такого ты раньше не видел. Сделано чисто по спецзаказу. Только в одном экземпляре.

– Вот же ж, мать твою.. Не ожидал, – ошеломлённо произнёс Дроздов, покачивая головой, – Настоящая, блин, крепость..

– Теперь посмотри сюда. Эти замки в магазинах днём с огнём не найдёшь. Эксклюзив называется.

– Это как понимать?

– Значит, отдельно такие не купишь. Продаются только вместе с дверями. Тот, что посередине – знаменитый «Суперкраб». Закрывается и, соответственно, открывается, двумя ключами одновременно. Заметь, старик, не самыми простыми ключами.

Третьяк вытянул два ключа из связки – большие, с причудливо вырезанными бородками, и вставил их в две параллельные прорези. Из отверстий на торце дверного полотна выскочили сходящиеся буквой «С» две мощные стальные дуги, и вправду отдалённо схожие с крабьей клешнёй. Дроздов ухватил верхнюю дугу в кулак и с силой дёрнул на себя. Дверь тяжело качнулась на шарнирах, но ригель даже не шелохнулся.