Сергей Пузырев - Приют последней надежды

И вот сегодня пришли еще одни печальные известия. Элизабет Рэд, потерявшая ребенка и мужа, вчера вечером сбежала из госпиталя, желая отправиться на поиски супруга. Генри Локвуд, ее деверь, видел ее последним и заключил, что потери, которые пережила эта женщина, безусловно, сломили ее, очевидно лишив рассудка. Очевидцы рассказывали, что ночью она бродила по улицам Каира, тихо нашёптывая что-то себе под нос. Знающие английский язык, утверждали, что она просила вернуть ее мужа. Как было на самом деле доподлинно не известно. Утром бездыханно тело Элизабет Рэд было выловлено из Нила…».

Я отбросил газетную вырезку не желая читать дальше. В моих глазах стояли слезы, а внутри все сжалось от боли. Генри, что же ты наделал? Как такое можно исправить?

Взгляд упал на фото, что находилось внутри свертка. Это то самое фото, что я нашел в дневнике Артура. Только теперь лицо молодого человека не было скрыто. Как и думал, это был Генри. Он стоял в обнимку с Элизабет, веселый и счастливый – такой, каким я не видел его прежде. Тут же лежали вырванные листы из дневника Артура. Подчерк отличался, а значит, написаны они были другим человеком. Генри.

Вчера получил телеграмму от отца. Надо же, потеря старшего ребенка заставила его переосмыслить свое отношение к младшему. Он просил меня взять его фамилию, простить, бросить армию и вернуться в Англию. К нему. Неужели он считает, что мысль о том, чтобы проводить свои вечера в обществе дряхлого старика в тоске по его любимому сыну прельщает меня? Я наконец-то получил то, что мое по праву. Я занял, положенное мне место, и не намерен отдавать его кому-то другому. Завтра приступаю к руководству экспедицией. Правда, в связи с последними событиями, Общество вынуждает меня свернуть раскопки. Жаль их расстраивать, но у меня свои планы на этот счет. И к счастью этот дурак Ригсби на моей стороне. С ним я еще успею свести счеты, ведь именно из-за него Элизабет тогда пострадала…

Я сегодня навещал ее… Горе лишило ее разума. Она умоляла меня вернуть ей Артура. Мне невыносимо видеть ее такой…потерянной. Почему она никак не хочет смириться? Ведь у нее есть я!?

Мой бедный братец мертв, и тело его поглотила пустыня!

Но даже таким он все еще нужен ей. Даже лишившись рассудка, она не верит в ту историю, что я рассказал миру. Она не верит ни единому моему слову и считает меня убийцей. «Убийца!» – кричала она мне вслед, когда я покидал ее палату. Думаю, она знает. Знает все.

Я перевернул страницу. Почерк снова изменился. Он все еще принадлежит Генри, но теперь выглядит небрежно, появилось углов.

Я с детства знал миф об Осирисе и Сэте. Один – добрый и великодушный царь Египта, второй – злобный и завистливый брат. Есть множество вариаций древней сказки, но смысл всегда один: Сет обманывает Осириса, лишает его жизни, а тело прячет в дельте Нила, чтобы ни одна душа не смогла найти ненавистного ему брата. Но жена Осириса Исида, не прекращавшая поиски, находит его, оживляет и воссоединяется с супругом в подземном царстве, править которым он остается. Сета же ждет поражение от их сына и изгнание в пустыню.

Я с детства знал этот миф, но никогда не думал, что займу место Сета. Интересно, достигнув своего, он чувствовал то же самое, что и я? Пустоту? Я не хотел быть злодеем в этой истории, но стал им.

Теперь, когда Элизабет мертва, ничего из того, чем я бредил последних несколько лет, больше не приносит мне удовольствия. Каким же я был дураком! Сколько ошибок я совершил, веря в то, что это принесет мне счастье.

В ту ночь, когда это произошло, она впервые приснилась мне. Бледная, одутловатая, мокрая… Она тянула свои длинные посиневшие руки, чтобы сомкнуть их на моей шее. Видимо, я кричал во сне. Шарлотту это очень напугало. Успокоив ее, я так и не заснул, а на утро узнал, что Элизабет покончила с собой. Она утопилась в Ниле, забрав с собой и меня. Теперь мне нет покоя. Каждый день я нахожусь в агонии, забросил раскопки, стал затворником, мало ем. Иногда меня навещает Шарлотта. Она считает, что у меня есть все шансы превратиться в мумию. Мумию в окружении вещей Артура. Даже этот дневник и тот его.

Закончив читать, я взял второй лист. Почерк вновь изменился, вернувшись к тому, каким был в начале. Хотя некоторые слова все же трудно разобрать.

К счастью, археология не слишком широко известная наука в массовом сознании. В отелях я представляюсь Артуром, известным египтологом, рассказываю слезливую историю о том, как бросила меня жена и никто не распознает обмана. Всем насрать, что настоящий Артур Рэд давно гниет в своем золотом гробу!