Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Он почти ничего не рассказывал Бонни о том, что случилось в Мексике, но она знала, что ему ужасно тяжело говорить об этом. Она не хотела его заставлять; когда он захочет ей рассказать, она будет самым внимательным слушателем.

Они проехали Файет. До Готорна оставалось пятнадцать миль.

Пока Билли лежал в госпитале без сознания, ему исполнился двадцать один год. Он понимал, что сильно изменился с тех пор, как уезжал из Готорна в первый раз, чтобы присоединиться к «Призрак-шоу» доктора Чудо. Теперь он ясно видел свою цель и свое место в мире. Он пробил себе дорогу сквозь хитросплетения лабиринта, в который вошел много лет назад, когда оказался в подвале Букеров. Теперь он набрался сил и знал, что в его жизни победил орел.

Неисповедимый Путь тянул его вперед, в мир. Но прежде чем двинуться дальше — в Калифорнийский университет, в Дюк или даже в Оксфорд, где изучившие «алькоттскую ленту» парапсихологи нетерпеливо ждали приезда Билли, — ему нужно было оглянуться назад и сказать «до свидания» людям и местам.

«Гремлин» миновал поворот, и Билли увидел старое, истерзанное непогодой здание средней школы с кирпичной гимнастической пристройкой. На софтбольном поле виднелся большой бесформенный шрам, как будто трава отказывалась расти на месте взрыва.

Билли попросил Бонни остановиться.

Стоянка была пуста. Все ученики разъехались на рождественские каникулы. Билли опустил стекло со своей стороны и посмотрел на софтбольное поле. Его глаза потемнели от воспоминаний, связанных с Майской ночью.

— Здесь что-то случилось? — спросила Бонни.

— Да.

— И что же?

— Пострадало много детей. Некоторые умерли.

Билли посмотрел на новую изгородь, вспоминая боль в ладонях во время взрыва. Он подождал несколько минут, прислушиваясь к шуму ветра, гуляющего по полю. Поодаль качались сосны, а облака, казалось, задевали верхушки холмов.

— Они ушли, — сказал он. — Здесь никого нет. Слава Богу. Поехали дальше.

Они тронулись по дороге на Готорн. Когда Билли увидел кучу обгорелых бревен и каминную трубу там, где когда-то стоял дом родителей, его сердце екнуло. Поле заросло, пугало развалилось, все пришло в упадок. Он не попросил Бонни притормозить, пока они не доехали до бывших владений Букеров.

Заросли на заброшенном участке были расчищены, а на тщательно выровненной площадке стоял трейлер. Он стоял намертво, на бетонных столбах, вкопанных в землю. В окне виднелась рождественская елка с мигающими огоньками. На ступеньках сидел совсем не похожий на Вилла Букера маленький мальчик и играл с большой коричневой собакой, норовящей лизнуть его в лицо. Мальчик заметил «Гремлин» и помахал рукой. Билли помахал в ответ. От трейлера исходило тепло, и Билли надеялся, что люди, поселившиеся здесь, будут счастливы. «Дом убийства» Готорна канул в Лету.

Билли услышал высокий визг лесопилки, когда они подъезжали к автозаправочной станции. Сидящие рядом с бензоколонками фермеры с интересом следили за тем, остановится «Гремлин» или проедет дальше. Кто-то грузил в кузов пикапа тюки. В парикмахерской Куртиса Пила мерцал экран телевизора, и Билли разглядел силуэты людей, расположившихся около старого камина. Все в Готорне текло своим чередом. И хотя кое-где ощущалось влияние цивилизации — на телефонной будке висел плакат, гласящий, что «ТРЕБУЕТСЯ КВАЛИФИЦИРОВАННАЯ РАБОЧАЯ СИЛА. ОБРАЩАТЬСЯ В ЛИЧНЫЙ ОФИС ЧЕТЕМА - ОФИЦИАЛЬНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ НАНИМАТЕЛЯ», — стиль жизни, легкой и неторопливой, остался прежним. «Может быть, это к лучшему, — подумал Билли, — приятно сознавать, что такие городишки не меняются, несмотря на то что люди в них растут, мужают и учатся на своих ошибках».

— Останови здесь, — попросил он, указав на стоянку рядом с парикмахерской Пила. — Я хочу заглянуть туда. Хочешь пойти со мной?

— Я для этого и приехала, — ответила Бонни.

Когда Билли открыл дверь парикмахерской, трое мужчин, сидящих около камина, оторвались от телевизионного шоу — это было «Делайте ставки» — и замерли. У Куртиса Пила отвисла челюсть. Старый Хайрам Келлер заморгал и снова вернулся к Монти-холлу. Третий мужчина, самый молодой, с кудрявыми русыми волосами и полными щеками, раскрасневшимися от жара камина, подался вперед, как будто увидев мираж.

— Лопни мои глаза! — сказал Пил и встал с кресла. — Это же... Билли Крикмор?

— Правильно. — Билли напрягся, готовый ко всему. Он узнал молодого человека и увидел, как сузились его глаза. Дюк Лейтон.