Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Студию звукозаписи ему подсказал купить его отец. Он также велел Уэйну слушаться мистера Крипсина и доверять всему, что тот скажет. Это для блага дела.

— Уэйн? — Рядом, улыбаясь, стоял мистер Найлз. — Хочешь пойти со мной в кабину пилотов?

Найлз шагнул вперед и отодвинул зеленую портьеру. При виде кокпита с его великолепной панелью управления, с мерцающими рычагами, циферблатами и шкалами у Уэйна перехватило дыхание. Пилот, рослый мужчина с широким загорелым лицом, добродушно усмехнулся:

— Привет, Уэйн. Садись в кресло второго пилота.

Уэйн опустился на мягкую кожу. В кабину шум двигателей не долетал, и единственным более или менее громким звуком здесь было шипение воздуха вокруг носа «Челленджера». Лобовое стекло давало широкий обзор ярко-голубого неба с крапинками перистых облаков. Уэйн заметил движение расположенного напротив штурвала и понял, что самолет летит под управлением автопилота. Инструменты на панели — альтиметр, измеритель скорости ветра, горизонт, указатель крена и другие, ему неизвестные, — располагались буквой Т, точно так же, как на панели «Бичкрафта», но, конечно, их было гораздо больше. Кресла пилота и второго пилота разделяла консоль с дросселями двигателей, пультом управления радаром, ручкой экстренного снижения скорости и другими, неизвестными Уэйну приспособлениями. Юноша с восхищением уставился на панель.

— Здесь все просто, — заметил пилот, — если знаешь, куда смотреть. Меня зовут Джим Кумбс. Рад приветствовать тебя на борту. — Он пожал Уэйну руку коротким, твердым рукопожатием. — Мистер Найлз говорил мне, что ты летчик. Это правда?

— Да, сэр.

— Отлично. — Кумбс потянулся к расположенной над головой приборной панели и выключил автопилот. Штурвал прекратил совершать корректирующие движения, оживлявшие элероны и рули высоты. «Челленджер» начал медленно поднимать нос вверх. — Хватай руль. Посмотрим, как он будет тебя слушаться.

У Уэйна вспотели ладони, когда он вцепился в штурвал и поставил ноги на покрытые жесткой резиной педали управления.

— Следи за приборами, — напутствовал его Кумбс. — Скорость все еще на автомате.

Уэйн двинул штурвал вперед, и «Челленджер» немедленно повиновался: серебряный нос начал опускаться. Однако юноша перестарался, и нос спустился вниз градусов на шесть. Самолет слегка развернуло вправо, и Кумбс позволил Уэйну поработать штурвалом и педалями до тех пор, пока машина снова не уравновесилась. «Челленджер» реагировал на малейшее движение пилота, по сравнению с ним управление «Бичкрафтом» казалось борьбой с самолетом. Уэйн усмехнулся и спросил слегка дрожащим голосом:

— Ну как?

Кумбс рассмеялся.

— Прекрасно. Конечно, мы миль на сто отклонились от курса, но для новичка ты справился вполне сносно. Хочешь быть моим вторым пилотом до Палм-Спрингса?

Уэйн просиял.

Через два часа «Челленджер» приземлился в муниципальном аэропорту Палм-Спрингса. Из кресла второго пилота Уэйн внимательно наблюдал за действиями Кумбса при посадке.

Самолет поджидали два лимузина «линкольн-континенталь». Найлз посадил Уэйна в первый, а Ходжес и Брэгг сели во второй. Однако через десять минут после того, как они выехали из аэропорта, водитель-мексиканец второго лимузина сказал, что «что-то не так» и съехал на обочину. Он вышел из машины, осмотрел ее и сообщил, что спустило левое заднее колесо. Ходжес проследил, как автомобиль Найлза и Уэйна скрылся из глаз, и коротко бросил шоферу:

— Чините!

Но водитель уже достал какое-то похожее на альпеншток приспособление и открыл багажник, чтобы достать запаску.

В окно лимузина Уэйн рассматривал большое поле для гольфа. Вдали змеились розовые очертания гор. Зеленая трава на поле постоянно увлажнялась водой из разбрызгивателей, вокруг яркими зелеными веерами росли пальмы. Лимузин свернул в фешенебельные кварталы, где из-за высоких заборов виднелись только крыши домов да верхушки пальм. Привратник в ливрее поприветствовал их взмахом руки и открыл двустворчатые широкие железные ворота. Лимузин вырулил на аллею, вдоль которой росли яркие цветы, аккуратно подстриженные кустарники и несколько видов крупных кактусов. Везде работали садовники — что-то подрезали, поливали и опыляли. Уэйн заметил красную шиферную крышу с башенками, и в следующий момент его глазам предстало огромное строение, которое было, вероятно, самым странным из виденных им жилых домов.

Оно было построено из светло-коричневого камня и представляло собой нагромождение углов и выступов, высоких башен, мансард, крыш, фронтонов, готических арок и скульптур, геометрических фигур и чего-то, похожего на статуи. Складывалось впечатление, что здесь потрудился десяток ненормальных архитекторов, которые решили воздвигнуть свои творения на одном участке и соединить их арками, парапетами и закрытыми переходами. Уэйн заметил, что строительство все еще продолжается: на строительных лесах рабочие поднимали наверх огромные камни. Юноша не сумел сосчитать этажи, по-скольку в одном месте строение вроде уже заканчивалось, а в другом поднималось еще выше. Но удивительнее всего оказалось то, что окна имелись только на первом этаже.