Роберт Маккаммон - Ваал. Неисповедимый путь

Наконец после долгих уговоров и попыток объяснить, что он больше не может оставаться в мире живых, призрак скользнул к ней, как будто хотел упасть в ее объятия. Дикая боль его страданий качнула Рамону назад. Она чувствовала боль в животе, чувствовала страшное по силе стремление прикоснуться к жене и детям, чувствовала сотни других эмоций, которые испытывал умирающий.

В следующее мгновение она осталась одна и рухнула на землю, всхлипывая от ужаса. Призрак исчез, сбросив свою боль, как старую кожу.

Еще долгое время Рамона чувствовала эту боль. В ночных кошмарах ей снилась рана в животе. Потом пришла посылка от матери, в которой лежали набор для рукоделия и записка: «Я слышала, ты совершила доброе дело. Я горжусь тобой. Но все еще впереди. Помнишь, я говорила, что, если ты сделаешь это, ты должна научиться управлять теми чувствами, которые остались внутри тебя? В детстве ты любила вышивать. Сделай для меня красивую картину. Я люблю тебя». Джон долго боролся с собой, прежде чем позволил себе снова прикоснуться к жене. Но затем пришел второй проситель, за ним третий... и Джон превратился в испуганную ледышку. Последние несколько лет она внимательно наблюдала за Билли. Наконец у него случился первый, тоже чрезвычайно сильный контакт с призраком, который очень нуждался в его помощи. Рамона надеялась, что его минует способность видеть черную ауру смерти, хотя сама научилась видеть ее только к двадцати годам. Для Рамоны это было хуже всего: знать, что кто-то умирает, и не иметь возможности помочь.

Рамона подняла глаза и задержала дыхание. На шоссе показались огни приближающейся автомашины; автомобиль явно направлялся к их дому. Рамона встала на подгибающихся ногах и схватилась за перила террасы. Но это был темно-синий «понтиак».

Машина остановилась, и из нее вылез шериф Бромли.

— Добрый вечер, миссис Крикмор, — поздоровался он, растягивая слова, и поднялся на террасу. Шериф был крупным мужчиной с большими квадратными челюстями и плоским, как у боксера, носом; он был одет в рыжевато-коричневую рубаху и такого же цвета брюки, над которыми слегка нависал живот. На голове Бромли красовалась ковбойская шляпа. Единственной уступкой профессии был форменный ремень с притороченными к нему фонариком, наручниками и «спешиал» тридцать восьмого калибра.

Входная дверь распахнулась, и на пороге показался Билли с масляной лампой в руках. Он выбежал из дома, рассчитывая встретить отца, но, увидев шерифа Бромли, остановился, будто наткнувшись на кирпичную стену.

— Привет, Билли, — поздоровался шериф с легкой смущенной улыбкой. Он прочистил горло и снова обратился к Рамоне. — Я... э-э-э... посетил прошлой ночью палаточную проповедь. Да там был почти весь Готорн. Я сожалею, что с вами обошлись так грубо, но...

— Что-то случилось с Джоном?

— Нет, — ответил Бромли. — Разве он не здесь? — Он продел большие пальцы рук в ременные петли на брюках и некоторое время смотрел в темноту. — Нет, я не насчет Джона. Я хотел задать несколько вопросов Билли.

— Каких вопросов?

Шериф замялся.

— О Вилле Букере.

— Билли, поставь лампу на стол, чтобы было светлее. Ты слышал слова шерифа. Ты ответишь на его вопросы правдиво?

Билли настороженно кивнул.

Бромли посмотрел на мальчика.

— Я должен задать тебе их, Билли. Но это не значит, что я хочу их задавать.

— Все в порядке.

— Так... Когда ты спускался в подвал дома Букеров?

— В конце апреля. Я не собирался ходить туда, я знал, что это частная собственность, но...

— Почему ты решил туда спуститься?

— Я слышал... — Он взглянул на мать, но Рамона смотрела на шоссе, предоставив Билли возможность отдуваться самому. — Я услышал постукивание. За дверью в подвал.

— Ты был в подвале после того, как... увидел то, о чем говорил?

— Нет, сэр. Я не мог вернуться туда.

Бромли некоторое время смотрел Билли в глаза, затем вздохнул и кивнул.

— Я тебе верю, мальчик. А теперь могу я поговорить с твоей мамой наедине?

Билли оставил лампу на плетеном столике и вернулся в дом. В лесу среди деревьев мелькали светлячки, в зеленом пруду квакали лягушки. Рамона сидела молча и ждала, пока Бромли заговорит.

— После того как Дейв Букер убил их, — начал шериф усталым отрешенным голосом, — он запихнул тело Джули-Энн под кровать, а тело Кэти запер в шкафу. Было впечатление, что он хотел избавиться от них или притвориться, что ничего не произошло. В поисках Вилла мы обыскали весь дом, искали в лесу, под террасой, во всех мыслимых местах. Мы искали в печке, опускали водолаза в колодец, даже протралили озеро Симмс. Мы искали и в этой угольной куче... но мы так и не догадались искать в земле под ней. — Он снял шляпу и почесал затылок. —