Мелани Голдинг - Милые детки [litres]

– Правда? – Лорен изобразила удивление, хотя сама надиктовала Полин этот отзыв и даже заставила добавить грамматических ошибок, чтобы получилось похоже на ее настоящие записи, те, что Лорен смыла в унитаз.

– Она пишет, что вы очень скоро пришли в себя и уже через час были готовы и высказывали желание самостоятельно покормить мальчиков.

– Да, так и было. Думаю, проблема была в коляске, у меня теперь с ней связано много плохих ассоциаций. Я расстроилась, когда ее увидела, потому что она напомнила мне о похищении. Нахлынул страх, что это может снова случиться, и я просто голову потеряла.

– В вашей ситуации это совершенно неудивительно.

– Я ужасно счастлива, что их нашли так быстро. – Из глаз Лорен покатились слезы при мысли о ее родных мальчиках, о том, что они, быть может, уже навсегда потеряны, и, даже вернув в реку этих тварей, она не сможет получить обратно своих настоящих детей.

«Нет, – сказала она себе. – Не думай так. Надежда есть. Надо только добраться до воды».

Врач еще какое-то время пыталась справиться с младенцем, но вскоре была вынуждена положить его обратно на пол, где он, явно чувствуя себя комфортнее, снова сделался похожим на нормального ребенка. Младенца в зеленом Лорен тоже вернула на пол. Во всем, кроме внешности, Бишоп и Селвер отличались от Моргана и Райли – к примеру, они ненавидели, когда их брали на руки, и не могли этого долго терпеть, а Моргану и Райли, наоборот, это ужасно нравилось. Как же ей не хватало возможности обнять своих малышей. Она пообещала себе, что, когда все вернется на свои места, когда она найдет их и поменяет обратно, она сожмет их в объятиях и никогда больше не отпустит.

Врач отложила ручку и планшет.

– Я сегодня разговаривала со старшим следователем по вашему делу. Он сказал, что произошли кое-какие изменения.

– Да?

– Сказал, что дело собираются закрыть из-за нехватки улик.

– Что это значит? Они все-таки решили, что та женщина, Наташа, невиновна? Я им с самого начала сказала, что это не она, что нужно продолжать поиски.

– Они говорят, что новых подозреваемых не ищут.

Лорен уставилась на врача. Она не могла взять в толк, что подразумевается под этими словами. А потом внезапно поняла.

– Они что, решили, что я сама это сделала? На это они намекают? Это просто чушь, я ведь спала. Как они себе это представляют? Я заснула на скамейке, и кто-то забрал моих детей. Я понимаю, что часть вины лежит на мне, но…

– Чтобы выбрать наилучшую стратегию лечения, мне необходимо принимать во внимание множество факторов. В случае послеродового психоза порой бывает непросто разобраться, безопасно ли, с медицинской точки зрения, выписывать пациента. Иногда симптомы могут на какое-то время исчезнуть, а потом проявиться снова – внезапно и значительно более ярко.

Почему она отложила ручку?

– Боюсь, то, что я сейчас скажу, вас разочарует…

Нет .

– Но завтра мы вас не выпишем…

– НЕТ!

– Ваше пребывание в клинике будет продлено по статье…

– ВЫ ДОЛЖНЫ МЕНЯ ОТПУСТИТЬ!

Врач потянулась к кнопке вызова помощи. Через несколько секунд в комнату вошли два охранника и сменили доктора Саммер, которая, пытаясь не подпустить Лорен к окну, довольно сильно повредила палец.

Они усадили Лорен обратно в кресло как раз в тот момент, когда в кабинет вошла сестра Полин, держа в руках стаканчик с таблетками.

– Для детей она угрозы не представляет, – сказала доктор Саммер. – Просто пережила сильное потрясение, правда, дорогая?

Никто, кроме Лорен, не обращал внимания на близнецов, на то, как неподвижно и сосредоточенно, совершенно не по-младенчески они наблюдают за разыгрывающейся драмой. Никто, кроме Лорен, не видел их тихих улыбок и той печали, что таилась в них.

– Простите, – сказала Лорен, полностью расслабив все мышцы в теле. – Я уже в порядке. Я в порядке.

Охранники слегка ослабили хватку, но не отпустили ее. Близнецов забрали в ясли.

Лорен высыпала таблетки в рот и позволила увести себя в палату. Пока медсестра возилась с ключами, она тихонько прокашлялась и выплюнула непроглоченные лекарства в ладонь.

Поначалу она думала, что умрет от отчаяния. Но затем, пока она сидела рядом с сестрой Полин перед отупляющим телеэкраном, на нее, точно откуда-то свыше, снизошел полностью готовый план.

Харпер проснулась с ощущением песка на зубах и обрывками сна в памяти: снилась толченая яичная скорлупа на дне чашки.

Одевшись, она поехала на тренировку и там, проплывая свои положенные сорок бассейнов от бортика до бортика, снова и снова прокручивала в голове последний разговор с Эми, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Накануне вечером, возвращаясь из дома престарелых, она, как и обещала, написала Эми, а потом, вопреки ее просьбе, даже позвонила, но та не ответила ни на сообщение, ни на звонок. С кем она встречалась? Почему не поинтересовалась, что рассказала Виктория? Не имея возможности обсудить этот разговор хоть с кем-то, Харпер всю ночь так и эдак вертела его в голове. Теперь она уже не была уверена, что станет рассказывать о нем Эми, даже если та будет спрашивать.