Роберт Стайн - Пропавшая девушка [litres]

Они повернулись к Пеппер.

– На меня не смотрите, – отрезала та. – Я к ней в гости не хожу. Уверяю, мы с ней и близко не подруги.

Потирая бородку, Нова смерил Пеппер пристальным взглядом.

– Враждуете?

– Еще чего, – поспешно ответила Пеппер. Она бросила взгляд на своего отца, который стоял у окна и молча смотрел на нас. – Мы с Майклом… мы раньше встречались. А потом появилась Лиззи и… сама стала встречаться с ним. Ну и… мы с ним порвали.

Нова кивнул:

– И она опознала этого самого Ангела, когда он лежал на снегу?

Пеппер кивнула:

– Она сказала, что он психопат. Что он избил в ее прежней школе учителя. Разбил его головой стеклянную дверь.

Нова повернулся к Гонсалес.

– Нужно поговорить с этой девочкой, – он взглянул на айпод, – Лиззи Уокер. И немедленно.

– Поищем ее контакты в школе, – ответила Гонсалес.

Они поднялись с кушетки.

– Мы разыщем этого Ангела, – пообещала Гонсалес.

Мистер Дэвис отошел от окна. Он указал рукой на нас с Пеппер.

– А с ними как быть? То есть им ничего не грозит? Не следует ли нам…

– Можете возвращаться к занятиям, – сказала Гонсалес. – Мы организуем в районе школы регулярное патрулирование. Тем не менее допоздна не задерживайтесь. Никуда не ходите поодиночке. Старайтесь держаться в группе.

– Будьте осторожны, – добавил Нова, – будьте крайне осторожны.

В ночь на пятницу снега намело чуть ли не по колено – настоящего, плотного снега, что так восхитительно хрустит под ногами. Когда же наконец взошло солнце, весь город засиял мириадами снежных искр.

В субботу я помогал отцу в магазине. Ехали мы туда в почти полном молчании. Ривер-Роуд успели расчистить, но нашу колымагу все равно слегка заносило на поворотах. Папа отыскал свою любимую радиостанцию, крутившую музыку кантри, и врубил на полную громкость. Наверное, ему просто не хотелось со мной разговаривать.

Он даже не сказал мне, что наш магазин разжился двумя новенькими «Полярисами». Когда-то я смерть как хотел погонять на таком. Видите ли, эти красавцы способны пройти где угодно. Божественные штуковины.

Но я понимал, что сейчас лучше даже не просить. Должно пройти еще много-много времени, прежде чем отец снова станет мне доверять. Всю неделю он хранил суровое молчание. Не бушевал, не читал долгих нотаций, не предлагал перетереть по душам, «как мужчина с мужчиной». Сказал только, что очень во мне разочарован.

Мама же, по ее собственным словам, больше испугалась, чем разозлилась. Конечно, ее здорово огорчило, что я не был откровенен ни с ней, ни с отцом, даже когда попал в серьезную передрягу. Папа же радовался и тому, что я уцелел. Оба они понимали, что моя жизнь висела на волоске, а человек, подстроивший автокатастрофу, до сих пор разгуливает на свободе.

Дел в магазине оказалось невпроворот – кому не хочется погонять по свежему снегу? Сначала я долго стоял за кассой. Потом разъяснял новым покупателям разницу между моделями саней.

То и дело я проверял телефон – надеялся, что позвонит Лиззи. С того вечера, как она украла кольцо моей матери, от нее не было ни слуху ни духу.

Может, следовало рассказать об этом полиции?

А впрочем, какая разница. Это никак бы не помогло в розыске и поимке Ангела. К тому же я до сих пор лелеял дурацкую надежду, что Лиззи сможет все объяснить. Я не мог выбросить из головы наш долгий поцелуй, как она удерживала мою голову, как отчаянно льнула ко мне…

Я не хотел, чтобы она оказалась воровкой. Не хотел, чтобы она пострадала. Я не из тех ребят, что витают в облаках. Хоть кого спросите. Вам скажут, что я самый что ни на есть приземленный, рассудительный человек. И тем не менее я буквально грезил о Лиззи.

Короче, я не мог выбросить ее из головы.

Ну почему она не выходит на связь? Почему не пришла меня навестить? Она ведь наверняка слышала об аварии, о том, что случилось с Гейбом…

Пожилая пара в одинаковых синих пуховиках с капюшонами – такие небось только на Аляске носят – взяла напрокат двух «Барсов». Я принял у них кредитку. Дядька обстоятельно объяснил, что они катаются на снегоходах впервые. Я кивал, а сам почти не слушал. Я убеждал себя сосредоточиться на работе, но куда там.

Вернувшись домой около пяти, я обнаружил, что в гостиной меня дожидаются Диего и Кэтрин. Мама угостила их горячим какао с зефиром, и они сидели рядышком на зеленой кушетке с зелеными чашечками в руках.

Я кинул куртку на стул и прошел в комнату.

– Привет, как дела?