Александр Уваров - Сердце [СИ]

«Как будто запах уже не такой омерзительный, — подумал Дмитрий Иванович, медленно, шаг за шагом приближаясь к врачу. — Или я уже принюхался?»

Врач, видимо, раздражённый нерешительностью и медлительностью гостя, махнул рукой сильнее и застонал от боли.

— Великий, он подойдёт, — забормотал Фёдор.

И заметался по подвалу, собирая разбросанные тряпки, снова складывая из них подобие ложа.

Дмитрий Иванович остановился в шаге от врача и замер, совершенно не представляя, что же делать дальше. Он стоял и слушал невнятное бормотание снующего по подвалу Фёдора и тяжёлое дыхание врача. И чувствовал, враз истончавшей кожей чувствовал (не мог видеть, потому что опустил глаза и смотрел лишь на пол), что странный врач буквально буравит его застывшими, недвижными глазами. Будто вгоняя два холодных стальных сверла под кожу.

«Вот сразу было понятно — не так здесь всё, совсем не так. Какая уж помощь? Не убил бы…»

На третьей минуте молчания Дмитрий Иванович откашлялся и только захотел что-то сказать…

«Меня пригласили…»

— Помогу, — прохрипел врач. — Я видел тебя… Насквозь?

— Это что? — переспросил неуверенно Дмитрий Иванович. — Метафора такая?

— Какие ты слова мудрые знаешь!

Врач улыбнулся и почему-то погрозил Дмитрий Ивановичу длинным указательным пальцем с чёрным обкусанным ногтем.

— А я вот таких слов не знаю…

Врач вздохнул и совершенно неожиданно сорвался на крик:

— Какая, на хрен, метафора?! Издеваешься, гад?! Я тебя насквозь вижу, в самом прямом смысле — насквозь. Всё твоё дерьмо, всю харкоту и мокроту твою, все твои болячки — насквозь, насквозь, насквозь!

Дмитрий Иванович отшатнулся и вытер со лба проступивший ледяной пот.

«Точно — лечить пора! Его! Свихнулся, ясно же видно — свихнулся в подвале своём. Ещё бы — в такой грязи жить и неухоженности…»

— Стой! — решительно скомандовал подвальный врач и вытянул вперёд правую руку, развернув её ладонью к изрядно перепуганному Дмитрий Ивановичу.

— Что? — осипшим голосом спросил Дмитрий Иванович и с каким-то странным чувством (смесью страха и облегчения) ощутил тёплую, длинную волну, что в один миг прошла по его телу от пяток до макушки.

«Лечит, — шепнул Фёдор, незаметно подобравшись сзади к Дмитрию Ивановичу. — Точно говорю — лечит…»

— Диагноз ясен!

Голос подвального врача стал вдруг звонким и чистым, слова он бросал отрывисто и быстро, будто входил в особое, самому ему неподвластное состояние и потому боялся утратить контроль за собственной речью.

— Лечить! Лечить! Три минуты — не больше! Мне ясно, где прячется боль. Я знаю, где она! Найдено место!

Он остановился на секунду и тут же выдал, уверенно и чётко:

— Воспаление синей полусферы пятого желудочка сознания Аткамы!

— Воистину! — завопил Фёдор и упал на колени.

«Да у меня нет такого, — мысленно ответил Дмитрий Иванович. — И сознания такого нет…»

И тут же почувствовал, как вслед за первой, тёплой волной, пошла вторая — короткая и жгуче-огненная.

Будто языки пламени мгновенно лизнули кожу и тут же отступили прочь.

«Но ведь действует! — возразил ему непонятно откуда появившийся и дотоле ни разу ещё не звучавший (низкий почти до баса) и как будто даже не ему принадлежащий внутренний голос. — Не всё ли тебе равно, как он это называет? Не всё ли тебе равно, что он при этом делает? Да и откуда тебе знать, что нет у тебя синей полусферы? Может быть, и есть? Есть, но только ты об этом ничего не знаешь, потому что не объяснили тебе в своё время, не рассказали правду о твоём теле. А на самом деле там есть такое! О, такое!»

Дмитрий Иванович услышал сбивчивое, свистящее бормотание. Он увидел, что лицо врача стало вдруг наливаться травянисто-зелёным, густеющим цветом, кожа на щеках как будто вздулась пузырями, губы кривились в быстром, лихорадочном шёпоте:

«Свет выше чем дом… Каждый человек имеет пять сознаний: сознание Ленгуса — для своего мира… цвет его — землистый, глинистый, травяной, облачный, солнечный… наслаждение, отчёт, ответ, страх, радость, цветы, дорога, дом, дерево, луч, смех, свет… Сознание Мернеса — для угадывания брошенной кости, цвет его — закат, тучи над крышами, капли на лету, иногда — серебро… предупреждение, предугадывание, предсказание… Сознание Аткамы — для созерцания небес… цвет его — глаза над нами, чаша, полночь без исхода… звёзды слетаются к фонарям, вода льётся через края водопадов, цветочные крылья, кожа, нектар, стихающий ветер, потрескивают мачты, терракота, песчаные города, режется мрамор, смыкаются своды, бирюза в доломитовой чаше, пьётся легкий янтарь…