Мэделин Ру - Побег из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Он потер пятно на рукаве и вздохнул. Теперь его одежда по большей части была поношенной или порванной, поскольку все деньги, до последнего пенни, уходили на аренду квартиры и на пластинки. Мама распереживалась бы, если бы увидела его в таком состоянии, но он сомневался, что ей предстоит увидеть его в сколько-нибудь обозримом будущем.

Это была всего лишь рубашка. Жирное пятнышко на манжете напоминало боевую рану, которую он получил, обслуживая столики накануне вечером в единственном джаз-клубе, согласившемся его нанять. Иногда ему везло, и те, кто играл в клубе, позволяли ему упаковать инструменты и аппаратуру в конце выступления. И тогда он наслаждался этим ни с чем не сравнимым чувством причастности к чему-то крутому и классному.

Он поднял голову, глядя в небо. Даже здесь, где его со всех сторон окружал огромный город, он изредка ощущал, как им овладевает главврач. Он знал, что в нем навсегда сохранятся остатки этого влияния – опасные удушающие стены, которые ему предстояло разбивать и разваливать до конца своей жизни.

Внезапный визг тормозов отвлек его внимание от самолета в небе. Он улыбнулся и, взволнованно переступив с ноги на ногу, сунул письмо в карман джинсов. Приложив ладонь ко лбу, он всматривался в автобус, который остановился перед ним, слегка заехав на бордюр правым передним колесом.

Двери с шипением отворились, и из автобуса начали выходить пассажиры. Нет, нет, нет и снова нет… Он начал нервничать. Что, если она не приехала? Что, если она изменилась?

Честно говоря, она действительно изменилась. Она выглядела лучше, чем он помнил. Ее волосы отросли, и она улыбнулась ему, едва выйдя из автобуса. Ее щеки и губы отливали пурпуром. Косметика. Ради него она сделала макияж.

– Привет, – сказала она, оказавшись рядом с ним.

Она держала в руках ковровую сумку, обтрепанную по краям, и была одета в летнее желтое платье с разлетевшимися во все стороны бирюзовыми стрекозами.

– Ты действительно приехала, – произнес Рики, забирая у нее сумку.

– И ты тоже.

– Нам… это… надо дойти до станции подземки. У меня нет машины или чего-то в этом роде, – смущенно произнес Рики. – Прости, я хотел бы встретить тебя лучше.

Кэй, покраснев, улыбнулась и наклонилась, чтобы взять его под руку.

– У тебя есть место, где я смогу спать?

– Ага.

– Что-нибудь перекусить? Может быть, кока-кола?

– И это тоже найдется, – кивнул Рики, ведя ее к входу в большой, красивый, зеленый шатер парка.

– Пластинки?

– Ты меня обижаешь, – поддразнил ее Рики. – Еще бы у меня не было пластинок.

Кэй кивнула. Казалось, она сказала «да» всему вокруг – городу, ему, этой новой свободе.

– Мм… Тогда все будет прекрасно. У нас все будет прекрасно.

Эта книга далась мне сложно по многим причинам, и, несомненно, ее появлением я прежде всего обязана Эндрю Харвеллу, который на протяжении всего процесса проявлял чудеса терпения и понимания. Работа с ним над этой серией превзошла все мои ожидания, и ни одна из книг не могла бы появиться на свет без него. Его верность, благородство и дальновидность стали движущей силой серии «Приют», и он заслуживает гораздо большей похвалы, чем я способна вложить в эти слова. В общем, я надеюсь, вы поняли, что он лучший. Кейт Мак-Кин тоже во время всего периода работы была в моем углу, поддерживая и ободряя, делясь знаниями и энергией. Когда проект доводил меня до безумия, ее жизнерадостный голос приводил меня в чувство. Команда из «Харпер Коллинз» так безоговорочно верила в этот проект, что их также нельзя не упомянуть: редакторы, художники и специалисты по рекламе создавали один прекрасный продукт за другим, всякий раз наполняя мое сердце радостью.

История Говарда Далли о перенесенной им лоботомии, прозвучавшая на Национальном общественном радио, стала отправной точкой, вдохновившей меня на эти книги. В них также присутствует множество ассоциаций и отсылов на потрясающую пьесу Дага Райта «Перо маркиза де Сада». С моей стороны было бы серьезным упущением не упомянуть это произведение в качестве источника вдохновения.

Моя семья и друзья просто бесподобны, и это становится предельно ясно, когда на горизонте маячит срок сдачи рукописи, способный вогнать в депрессию кого угодно. Им приходилось мириться с невообразимым количеством жалоб, и все свои страхи и неуверенность я также вымещала на них. Благослови их, Боже, за то, что после всего этого они все еще со мной. Мама, папа, Ник, Тристан, Джули, Гвен, Дом – я бесконечно благодарна вам всем за то, что вы меня поддерживаете и вдохновляете. Анна, Кэйти, Мишель, Джесс, Тэйлор и Джесси – с вами, девушки, я не боюсь даже Апокалипсиса, я пойду с вами в огонь и в воду, потому что круче вас не знаю никого. Спасибо за то, что вытаскивали меня из дома или выслушивали о моих проблемах, спасибо за то, что спокойно взирали на то, как я делаю из мухи слона, и помогали мне правильно расставить приоритеты. Когда из-за этого проекта я оказалась на грани нервного срыва, Брент Робертс напомнил мне, что это всего лишь книга и что я ее переживу. Твоя семья проявила невероятное терпение, когда я работала над ней весь День благодарения, и я невероятно благодарна твоим родным за это. Спасибо тебе за плей-листы. Спасибо за то, что слушал. Amoowa ekla teeket [9] У тебя большое сердце (ширивук, язык расы вуки из киносаги «Звездные войны»). .