Мэделин Ру - Побег из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Я знаю! – Она выругалась. – Дэннис! Нельзя ли потише?!

Грохот продолжался и продолжался, становясь все оглушительнее.

– Следуй плану, – твердо произнес Рики, прислонившись к двери и медленно сползая на пол. – Это наша первая реальная попытка, верно? Мы не можем от нее отказаться.

Оставалось только ждать. Он и Кэй тихо сидели на кровати, ожидая условленного времени. Они почти не разговаривали, на лице Кэй отчетливо читались ужас и тревога… Накануне она беспрестанно сыпала анекдотами, но сейчас слова иссякли. Дэннис продолжал бросаться на дверь, лишая все отделение сна.

– Если ты не вытащишь нас отсюда в ближайшее время, я убью этого психа своими руками, – пробормотала она, потирая виски.

– Послушай, если они нас уведут, а тебя оставят здесь, внизу…

– Не волнуйся, со мной все будет хорошо.

Она взяла его руку и положила себе на колено, а потом наклонилась и коснулась губами его щеки.

– Спасибо, – ответил Рики, неожиданно для себя смутившись. С другими он заходил гораздо дальше, но эта ласка почему-то показалась ему совершенно особенной. – Перед тем как отправить героя на выполнение смертельно опасной миссии, его необходимо чмокнуть. – Он вымученно усмехнулся. Они не улыбались уже очень давно. – Я не хочу, чтобы это звучало как последняя великая речь и все такое, но хотел сказать, что я по-настоящему люблю группу твоего папы. Я уже много лет их поклонник. Нет, позволь я закончу. Он эгоист и придурок, я это понял, и ты в любом случае смогла бы руководить группой лучше. Когда ты выберешься отсюда, тебе стоит организовать собственную группу.

– Если… – уточнила Кэй.

– Когда… – не согласился с ней Рики. – Даже если мы это сейчас провалим, он все равно рано или поздно одумается. Никто не может быть настолько жесток.

– Рики, этого ты знать не можешь, и я не понимаю, почему ты такое говоришь. Ты видел, на что способен главврач. И он такой не один.

Рики покачал головой:

– Я попусту потратил столько времени, считая себя самым умным и самым крутым. Теперь я просто хочу быть хорошим, а для этого мне необходимо верить в то, что другие люди тоже хорошие.

– Ты и так хороший. Я знаю, что когда ты был наверху, то пытался мне помочь, – прошептала Кэй. – На какое-то время они прекращали шоковую терапию. Это благодаря тебе, верно?

– Я ведь был наверху, над тобой, не так ли? Я был просто обязан быть твоим ангелом-хранителем.

Она закатила глаза, но Рики заметил, что по ее шее начал расползаться легкий румянец.

– Фу, как сентиментально!

– Пожалуй.

– Я не оставлю попыток, даже если ты все полностью провалишь, – пообещала Кэй. – Это максимум, на который я способна.

– И это очень много. – Рики прислонился к ее плечу, ощущая, как узел в животе с каждой минутой затягивается все туже. – Если мы сможем выжить здесь, мы сможем все.

– Сосредоточься на сегодняшней вечеринке, – слабо улыбнувшись, напомнила ему Кэй. – Не стоит распыляться. Сначала надо выбраться отсюда, а потом уже мечтать обо всем.

Приближалась минута, когда Рики предстояло закатить самую грандиозную в своей жизни истерику. Для этого необходима энергия, а он чувствовал себя опустошенным. Ему начинало казаться, что проще погрузиться в окружающую безнадежность, сдаться, позволить слабому огоньку надежды, теплившемуся в груди, погаснуть навсегда и существовать в иллюзии того, что он сбежал и где-то живет вместе с Кэй.

Но Рики не мог себе этого позволить. Она была рядом, теплая и живая, и смерть – пусть всего лишь смерть духа – это был не вариант.

Время действовать наступило слишком быстро. Его угнетало то, что санитары забрали Таннера. Главврач умел убеждать. Если бы они надавили на него всерьез, то смогли бы узнать, в чем заключается их план, и не обратили внимания на шум из подвала, что бы там ни происходило. Ему необходимо было верить, что Таннер хочет вытащить всех из психушки не меньше остальных. Здесь умер его друг, и их всех рано или поздно ожидала та же участь. Рики совсем не хотелось, чтобы Бруклин стал его могилой. Он не собирался умирать здесь, как его отец, а значит, необходимо было бороться .

Мысль о гламурных выскочках, тусующихся наверху, вызывала у него тошноту. И приводила в ярость. Он осознавал, что слишком вспыльчив, и в идеальном мире ему действительно не помешала бы помощь, чтобы преодолеть это в себе. Но сегодня гнев мог сослужить ему хорошую службу. Их, скорее всего, нисколько не волновала судьба заточенных в Бруклине пациентов. Они, вероятно, считали, что способствуют развитию науки. Главврач промыл им мозги на иной манер, и они были неспособны увидеть, что на самом деле происходит за белым и вычищенным до блеска фасадом клиники. Бруклин прогнил насквозь, и ему необходимо было убедить этих людей надкусить изъеденное червями яблоко.