Мэделин Ру - Побег из приюта [litres с оптимизированными иллюстрациями]

Вода была пыткой – ледяной, а затем обжигающе горячей. Она била из шланга под таким напором, что его кожа побагровела. За направленным на него раструбом Рики видел бесстрастное лицо санитара, контролировавшего температуру воды, терзавшего его: горячая, затем холодная, затем все сначала. Он не осознавал мучений Рики, а может, ему было все равно.

Наконец, ошпарив его с ног до головы, санитар выключил воду. Рики стоял у стены, растирая руки, затем грудь, пытаясь сдержать бившую его крупную дрожь, от которой громко стучали зубы.

– Ты сияешь чистотой, – заявил санитар, сматывая шланг и складывая его в углу комнаты.

Небольшая помывочная находилась в том же коридоре, что и его комната. Свет в нее проникал через маленькие, не забранные решетками оконца, дотянуться до которых все равно было невозможно. Белая плитка покрывала стены от пола до потолка, и тут не было совершенно ничего, не считая ржавого стока в полу и наводящего ужас шланга в углу.

– Полностью готов для Великого Дня, – добавил санитар.

На этот раз это был не Ларч, а невысокий мужчина лет сорока-пятидесяти с пшеничного цвета волосами. Он напоминал уменьшенную копию главврача, разве что без очков.

– Великого Дня, – повторил Рики его слова, ожидая, пока они обретут смысл.

Он что, снова что-то забыл? Что такое Великий День? Утро началось, как и любое другое: его кошмары прервала медсестра, которая принесла утренние лекарства и завтрак. Только это была не сестра Эш, которая больше не приходила, и Рики понимал, что о замене таблеток на аспирин остается только мечтать.

Он не знал, чем его пичкает главврач, но после этих пилюль его сознание было постоянно затуманенным. Или это от бессонных ночей? Или оттого, что бóльшую часть суток он прикован к кровати? Или же результат беспрестанных сеансов гипноза, которым его подвергает главврач?

– Рики, мальчик мой, у тебя гости, – не умолкал санитар. – Вот это везение! Любимчик главврача, как же! Конечно же , тебя должны навещать. Нужно было хорошенько тебя вымыть, как полагаешь? Мы же не можем допустить, чтобы в свой Великий День ты выглядел неряхой. Если будешь хорошо себя вести, он наверняка даст тебе еще один шанс на следующем празднике. Вот было бы здорово!

Гости? Туман, окутывающий сознание Рики, на мгновение рассеялся. Он позволил санитару вытолкать его из помывочной и привести в комнату, где ему выдали чистый комплект больничной одежды – рубашку и штаны. Санитар остался стоять у двери, ожидая, пока Рики переоденется. Ему уже давно ничего не позволялось делать самостоятельно. Разве что спать. Даже длинноволосая девочка перестала его навещать. Он по ней не скучал, но это ощущалось как очередное предательство.

К удивлению Рики, санитар не пристегнул его снова к кровати, а приказал обуться в тонкие одноразовые туфли, выдаваемые всем пациентам. Затем его вывели из комнаты и провели по коридору к двери на лестницу. Рики давно уже потерял счет времени, но ему казалось, что с тех пор, как он в последний раз покидал третий этаж, прошло не меньше двух недель.

Несмотря на всю ненависть, которую он испытывал к палате 3808, она служила неким подобием якоря. Теперь его вели вниз по лестнице в неизвестность. Санитар что-то рассеянно напевал, подталкивая Рики вниз по другой лестнице, ведущей на первый этаж. Это была одна из величественных лестниц, с двух сторон окаймлявших вестибюль, словно это здание строилось для проведения других, более радостных событий. Возможно, когда-нибудь оно вернется к своему первоначальному предназначению. Рики не хотел задумываться над этим. Он знал только, чем Бруклин является сейчас.

Они миновали вестибюль и прошли мимо окошка выдачи лекарств. Для всех остальных это был очередной обычный день в клинике. Мимо проскользнули две медсестры. Склонив головы, они что-то оживленно обсуждали. Обе бросили на Рики быстрый взгляд, но увидев, что он с санитаром, пошли дальше. Из кафетерия раздался смех. В отделении первого этажа, где его держали раньше, царила полная тишина. Либо пациенты отдыхали, либо работали в саду, либо собрались в комнате отдыха.

Рики позволил себе с любопытством оглядеться вокруг. У него возникло ощущение, что он впервые находится в этой части лечебницы. Казалось, с тех пор, как они с Кэй перешептывались, нарушая правила во время работы в саду, прошла целая вечность. Теперь он был совершенно другим человеком.

Сегодня утром его покормили гораздо лучше, но от сытной пищи его желудок болел так же сильно, как и от жалких крох, которыми он питался раньше. Его живот раздулся, как барабан, а яичница с беконом ощущалась как проглоченный кирпич.