Ребекка Шеффер - До мозга костей [litres]

– Нет, – холодно ответила Нита. – Все сгорели. Они мертвы.

Агент Куиспе смотрела на Ниту с прохладной проницательностью, и девушка ответила ей усталым взглядом, в котором читалось: «Вы действительно собираетесь допрашивать меня после всего, через что я прошла?»

– Можно мне принять душ? – спросила Нита, одергивая свою потную и окровавленную футболку. Она понятия не имела, как выглядит ее лицо. Скорее всего, после погружения в реку кровавых пятен стало меньше, но она еще не залечила глубокий порез на щеке и чувствовала, что из сломанного носа тоже струится кровь.

Агент Куиспе снова пристально посмотрела на нее, затем кивнула.

– Конечно.

Ниту провели в небольшую ванную комнату со стеклянной душевой кабинкой. Кто-то положил рядом с ней сложенное полотенце, пару мешковатых серых штанов и белую рубашку. У Ниты все чесалось. Кожа шелушилась от засохшего пота и крови.

Агент Куиспе указала на кабинку.

– Вот. Мы можем продолжить нашу беседу позже.

Дверь закрылась, и Нита сползла по стене. Она сидела на полу, позволяя себе расслабиться.

«Теперь ты можешь заплакать, если хочешь, – сказала она себе. – Ты наконец-то в безопасности. Можешь плакать от облегчения, горя или чего угодно».

Однако слезы не шли. Она просто прислонилась к стене и тяжело дышала, ожидая приступ истерики. Она всегда чувствовала себя лучше, избавляясь от эмоций с помощью плача. Но ничего не произошло, поэтому Нита разделась и встала под душ. Наслаждаясь теплой, почти горячей водой, она долго отмывала запекшуюся кровь и пот, затем надела немного неподходящую по размеру одежду и ощутила блаженство чистоты.

После душа Ниту отвели обратно в белую комнату (это была допросная), и агент Куиспе снова села напротив нее, затем пододвинула лежавшую на столе фотографию.

– Ты когда-нибудь видела этого человека?

Нита ожидала, что на снимке будет Ковит, но нет. Это был зеброполосый вампир, одетый в плащ и шляпу, как гангстер из тридцатых годов двадцатого века.

Нита вернула фотографию.

– Он был одним из потенциальных клиентов, которых приводила Рейес.

– Да? – в голосе агента Куиспе появилась угроза. – Он что-нибудь говорил? Делал что-то необычное?

Делал что-то необычное? Типа начал задавать Ните вопросы о том, где находится ее мать? Такое необычное?

– Нет, – солгала Нита.

Ей определенно не следует заводить допрос в то русло, где всплывет ее мать. Это слишком опасно. Нита не могла допустить, чтобы в полиции узнали о ее собственном участии в расчленениях и препарировании сверхъестественных существ. После таких признаний ее навсегда закроют в тюрьму, а это не входило в ее планы.

– Нет, он ничего не говорил, – добавила она. – Он посмотрел, как меня режут и как я исцеляюсь, а потом ушел.

Агент Куиспе долго молчала. Ните стало неловко. Что-то здесь нечисто.

– Кто этот человек?

– Не человек. Вампир. – Агент Куиспе вздохнула. – Он решатель в определенных группах мафии.

Решатель? То есть тот, кто решает проблемы, обычно связанные со смертью или шантажом? Какого черта подобный экземпляр искал ее мать?

«Мама, что ты наделала?» – подумала Нита.

Агент Куиспе продолжала:

– Недавно он был замечен в твоем родном городе.

Стоп. Что?

Живот Ниты скрутило узлом.

– Почему он был там?

Агент Куиспе долго молчала, перекладывая руки с места на место. Но наконец заговорила:

– Нита, мне очень жаль сообщать тебе об этом. Твоего отца убили чуть более недели назад.

Нита сидела, будто громом пораженная. А затем, все-таки не выдержав, заплакала.

Следующие три дня Нита спала, свернувшись калачиком в постели, и пыталась оправиться от назойливой мигрени, которая мучила ее с тех пор, как она переусердствовала с использованием своих способностей. Когда ей становилось лучше, она бродила по тем частям учреждения, куда ей разрешалось заходить, или сидела в парке позади здания и плакала, укрывшись в цветочных кустах.

Она пыталась мысленно проводить вскрытие, но не могла сосредоточиться. Каждый образ в памяти трескался и распадался на части, пока в темноте не оставалась только Нита со скальпелем.

Поначалу все казалось каким-то нереальным – размытым пятном, состоящим из боли и ужаса. Только после того, как горе немного поутихло, Нита задумалась: как зеброполосый нашел ее отца? Он, несомненно, следил за ее матерью и знал как о ее способностях, так и о способностях Ниты. Вызывало подозрение и то, что похищение Ниты и убийство ее отца были совершены в такой небольшой промежуток времени. Разве Фабрисио слышал, как она говорила об отце? Нет. А даже если бы и слышал, то у него никак не могло быть достаточно данных, чтобы найти его. Поэтому на первый взгляд убийство ее отца казалось не связанным с ее похищением. Однако Нита не могла избавиться от ощущения, что что-то не так.