Ярослав Кудлач - Последняя фреска [litres]

– Но ты не похож на змею! Ты похож на драгоценность, на изумительное украшение!

– Так и есть, – лукаво прищурился бывший василиск. – Ты забыла, что змея – древний символ мудрости. Я – хранитель и покровитель самого главного: знания, опыта и гения. Только из этих трёх составляющих может возгореться пламя, способное превратиться в жаркий костёр. Для этого я создал Город Истины, для этого пролил кровь благородный Герберт, для этого благословил меня отец Рейн. И сейчас должно свершиться самое главное.

Хранитель выпрямился во весь рост:

– Мастер! Закончи творение! Напиши Последнюю Фреску, пусть она бережёт и охраняет мой Город…

– Как? – ахнула Магдалена. – Последняя Фреска никогда не существовала? Я гонялась за призраком? Неужели мои поиски не имели смысла?

– В них был глубокий смысл, – ответил Мастер. – Моё творение рождалось пять с половиной веков, и ты, Магдалена Ланц, оказалась последним штрихом, который нанесла на стену бытия сама жизнь. Мне остаётся лишь запечатлеть созданное и покончить с древним колдовством. Сегодня на этом мосту замыкается магический круг…

– Ну, наконец-то…

– Пропустите! Отойдите! Мадам? Вы меня слышите?

– В машину?

– Не успеем. Адреналин, дефибриллятор, быстро!

– И пусть сила новой жизни спляшет у костей на тризне…

– Уберите этого придурка-фотографа… Внимание! Разряд!

Художник поднял кисть, повёл ей по воздуху, и линия за линией, мазок за мазком – стала возникать картина. Магда смотрела и радостно ощущала, как внутри неё рождается понимание и любовь. Хранитель тоже смотрел, положив голову на плечо девушки. Она чувствовала его тёплое прикосновение, словно дивную птицу, присевшую отдохнуть перед дальней дорогой…

– Как всё просто, – шепнула Магда, прижавшись к щеке василиска, – как всё удивительно красиво и… правильно!

– Так всегда бывает, если замысел воплощается рукой художника, – ответил Король Змей.

Мастер отступил, созерцая написанную картину.

– Вот и всё, – сказал он с лёгкой грустью. – Конец.

– Ты не прав, друг мой, – мягко возразил Хранитель. – Это начало нового круга. Пусть он будет лучше предыдущего. Заверши то, что некогда начал.

Художник кивнул Хранителю, подмигнул Магде и залихватски расписался на невидимом полотне.

– Адреналин! В сердце!

– Есть…

– Сейчас, сейчас…

– В бытие провал зияет, рядом чудище летает, звон и гром по мостовой, оживает демон мой…

Распахнулись сияющие крылья. Пёстрый вихрь взметнулся над мостом. Яростный смерч вознёсся, едва не сорвав берет с головы Мастера, и взорвался потоками разноцветных огоньков. Стремительно помчались они, словно дождь падающих звёзд, посыпались на мостовые, застучали в окна домов, сугробами замели крыши… И всюду, где драгоценный камень касался безжизненного гранита или чёрной земли, вспыхивали яркие краски, расцветали цветы, зеленели деревья, поднимались из руин величественные стены, загорались витражи. Бирюзово засверкал Рейн. Брызнула вода из бесчисленных фонтанов, и смешались капли с драгоценностями, только что служившими украшением василиска…

– Всё. Умерла. Отмечай время.

– Жаль… Красивая девушка…

– Красивых ещё много осталось! Поднимай… Полицию сам известишь?

– Конечно. Позвоню по дороге.

– До свиданья, сердце змея, задержать тебя не смею, оживи несчастный город, пусть вода течёт за ворот…

– Кретин с фотоаппаратом!

Затем на улицах появились люди. Много разных людей. Они возникли и сразу заняли места в городе, словно всегда были здесь. Загудели голоса, зашаркали подошвы, и радостный гомон толпы заглушил перестук пляшущих огоньков, исчезнувших в лучах восходящего солнца.

– До свидания, Хранитель! – сказал художник, любуясь возрождённым городом. – Мы скоро встретимся снова… Здравствуй, Базель! Ты стал прежним.

Мастер снял лоскутный берет и низко поклонился. А затем швырнул его в реку, поправил на плече треугольную сумку и неторопливо зашагал прочь. И хотя его фигура скоро растворилась в людском потоке, всё ещё чудилось, что он идёт где-то совсем близко, совсем рядом…

Рядом с каждым жителем Города Истины.

Велик и прекрасен город Базель, столица мастеров, оплот культуры, искусства и науки! Высоко в небо устремил он шпили старинных церквей и широко разбросал пальцы автомобильных дорог. Далеко за пределы Швейцарии шагнула его слава, ибо знатен он умением ремесленников, красотой зданий, тонкостью кухни, богатством казны, силой традиций и всей чудесной историей своей. Извилисты и шумны его улицы, веселы бурлящие площади, лавки и магазины ломятся от дорогих товаров, пивные и рестораны готовы удовлетворить любую прихоть гостей, а музеи манят туристов сокровищами духа. Течёт меж каменных набережных древний Рейн, радостно сверкая бликами бирюзовой воды, гордо реют штандарты с чёрным завитком епископского посоха, и разевают клювы бесчисленные изображения василисков.