Ребекка Роанхорс - Вампиры не стареют - сказки со свежим привкусом [сборник litres]

Об убийстве Джульетты.

О поцелуе с Джулс.

И даже когда ее пальцы сжимаются вокруг колышка, она спрашивает себя, что бы было, если бы они остановились на этом, если бы вышли из чулана рука об руку. Если бы вернулись на вечеринку. Если, если, если. Ей необязательно это делать. Это несанкционированная охота.

Ее семья никогда не узнает.

Она могла бы просто – что? Что ей делать? Привести Джульетту домой на ужин? Представить ее семье?

Нет. В этом нет будущего. Не для них.

Но оно есть для нее. То, в котором она получит свою первую татуировку. В котором заработает себе место рядом с братьями. В котором ее отец вернется домой с охоты, увидит тонкую черную полоску чуть ниже локтя на ее руке и поймет, что больше ему не придется волноваться.

А потом другая девушка опускает губы к ее горлу и едва заметно надавливает зубами. Яркая вспышка боли, и кости Кэл знают, что делать. Она вытаскивает колышек и вонзает его конец между ребрами вампира.

Кэл слышит мягкий, едва слышный вздох Джульетты и замирает. Всего на секунду, но вампиру достаточно этого времени, чтобы вскинуть руку и ухватиться пальцами за деревянный колышек.

Джульетта отшатывается, приоткрыв рот от удивления, и даже в темноте Кэл видит ее зубы.

– Время вышло! – выкрикивает голос, и дверь распахивается.

Они отстраняются друг от друга, резкий свет прорезает щель между ними, клыки Джульетты исчезают, а Кэл незаметно прижимает колышек к предплечью и делает единственное, что может.

Она бежит.

Комната наполняется гиканьем и восторженными воплями, в то время как Кэл выскакивает из чулана и мчится мимо толпы в коридор. Пульс грохочет у нее в ушах.

Черт, черт, черт .

Первое правило охоты, самое важное, – заканчивать там, где начал. А она этого не сделала. Единственное, что у нее было, – контроль над положением, преимущество неожиданности.

Но теперь Джульетта знает.

Она знает .

Джулс не знает, что только что произошло.

Она щурится от резкого света, но, когда к ней возвращается зрение, Каллиопы уже нет.

Каллиопы, которая только что пыталась ее убить.

Она всё еще чувствует конец деревянного колышка между ребрами, его остроту, подобную камню, брошенному в гладкое стекло их поцелуя. Поцелуй. И только вкус крови.

А теперь Кэл нет, а у нее в голове звучит голос сестры.

«Ни в коем случае не дай им уйти».

Черт.

Джулс выскальзывает из чулана, прижимая одну руку к груди, чтобы закрыть дыру, а другую ко рту, хотя ее клыки уже снова втянулись. Комната наполнена свистом и смехом, но за громкими резкими звуками она слышит кровь. Кровь, пульсирующую в них. Кровь, грохочущую, как барабан, у нее в голове. Кровь Кэл, текущую под поверхностью ее теплой кожи, так близко, что Джулс могла попробовать, могла попробовать ее…

А теперь она ушла.

И она знает тайну Джульетты.

Она знает .

– Мне пора идти, – говорит она, проталкиваясь через толпу.

– Но сейчас твоя очередь.

Но Джулс не останавливается, не может остановиться. Она выбегает за дверь, в коридор, на лестничную площадку. Смотрит вниз на волну учеников на первом этаже, сканирует кучки голов в поисках облака кудряшек, и…

Вон там.

Там она, направляющаяся к входной двери. Ее рука на ручке, одна нога поднимается над порогом, но она останавливается и смотрит назад. Джульетта хватается за деревянные перила, в то время как взгляд девушки поднимается по лестнице и находит ее.

И задерживается.

На мгновение все звуки вечеринки стихают, и она слышит только кровь. Свою кровь, медленную и упрямую, и кровь Кэл, клокочущую и быструю. На мгновение они обе снова оказываются в чулане, прижавшись губами и переплетясь конечностями, до того, как всё изменилось, до того, как поцелуй стал убийством.

Кэл смотрит на нее через бездну пространства. Джулс смотрит в ответ, задерживая дыхание, и она знает, что другая девушка делает то же, знает, что они обе ждут, чтобы посмотреть, кто сломается, кто двинется, кто побежит, кто будет преследовать.

Губы Каллиопы изгибаются в мрачной улыбке.

И Джулс смотрит на нее, улыбаясь в ответ, и думает…

Да начнется охота .

Хотя не все вампиры могут похвастаться очарованием (взять, например, увядающую форму Носферату), романтический шарм вампиров – сказка, старая как мир. Они могущественны, темны, опасны, и хотя их укус может убить, он также может и заворожить. Может, они просто первые из плохих парней. Довольно сложно представить построение романтической жизни с кем-то, кто никогда не постареет или может, совершенно случайно, выпить твою маму либо сделать что-то подобное. И всё же роман с вампиром – популярная часть вампирской мифологии. Но как бы часто мы ни встречали роман, разыгрывающийся между вампиром и человеком, или вампиром и охотником, чрезвычайно редко находится такой, где они потом живут долго и счастливо. Охотники, как и люди, обычно вступают в отношения со слишком малой властью, но здесь Виктория усложняет идею, что вампиры – злодеи по своей сущности, представляя охотника с сильной семейной традицией, ставя их на равное – и смертельное – основание.