Ребекка Роанхорс - Вампиры не стареют - сказки со свежим привкусом [сборник litres]

Кэл жалеет, что не пропустила ужин.

В поле ее зрения возникает второй гуль, двигающийся между могилами. Он похож на человека или, по крайней мере, на то, что раньше было человеком, но шатается, словно марионетка на неровных нитях. Гули выглядят как трупы в изорванных одеждах, хлопающих по иссохшимся конечностям – но, конечно, одежды на них нет, это полоски кожи, плоти и мышц, свисающие со старых костей.

Кэл шепчет в рацию:

– Я их вижу.

Голос Тео хрипит:

– Сколько?

Она сглатывает.

– Двое.

Она направляет их вперед, каждого к своей цели. Через ряд, две могилы вниз, словно играя в морской бой. Она задерживает дыхание, когда ее братья приближаются к тварям. Они подходят очень близко, но гули осторожнее, чем кажутся. Тот, что жует голень, вскакивает на ноги. Тот, что бродил, поворачивается – движение дерганое, но нереально быстрое, и начинается бой.

Тео замахивается мечом, но гуль уворачивается и бросается вперед, с шишковатыми руками и лязгающими зубами. Через несколько рядов от них Аполлон бросает топор, но теряет равновесие, и удар выходит слишком низким. Топор пролетает через желудок гуля, застревая в его позвоночнике. Нет – в надгробном камне позади него. Он вытаскивает лезвие, опрокидываясь на спину от силы этого движения, но тут же вскакивает на корточки.

Она наблюдает за братьями, восхищаясь грацией Тео, которую сложно ожидать от человека его размеров, восхищаясь Аполлоном, воплощением скорости и силы. Но вдруг краем глаза замечает какое-то движение. Это не братья и не гули, с которыми они дерутся. Движение где-то на могилах справа.

Ободранная фигура двигается в темноте слишком быстро.

И Кэл понимает, что она ошиблась. На кладбище не два гуля.

Их здесь три.

Третий был в два раза больше двух других, гниющая масса конечностей и зубов.

И эта тварь направлялась к Тео.

Тео, который был слишком занят, пытаясь расправиться со своим собственным монстром, чтобы заметить нового.

Кэл не думает.

Она спрыгивает с крыла ангела, ударяясь о землю, и боль пронизывает ее лодыжки, пока она бежит к ним.

– Эй! – кричит она, и гуль оборачивается к ней как раз тогда, когда она замахивается монтировкой ему в голову. Раздается хруст, и лицо твари слегка дергается, когда железо касается его черепа. И на секунду – только на секунду – кровь в венах Кэл разгоняется, она чувствует себя охотником.

Но потом гуль улыбается – ужасной ухмылкой с разинутой челюстью.

Кэл отшатывается назад, уворачиваясь от его лап, и вспоминает про кинжал. Она вытаскивает его из кармана, срывая ножны зубами, в то время как гуль бросается к ней.

Она всаживает лезвие в шею твари, но кинжал недостаточно длинный, чтобы перерезать ему горло. Он застревает где-то в позвонках, и она выпускает его из рук, а пальцы гуля царапают ей кожу.

Она делает шаг назад, но ее ботинок цепляется за разбитую могилу, она падает, и гуль оказывается на ней. Он так близко, что она чувствует сладковатое зловоние гнили, и на нее накатывает страх – внезапный, скручивающий. Он накрывает ее, словно волна, и ей приходится подавить желание закричать.

Тварь скрежещет зубами и издает жуткий лязг, захлопывая челюсть. Кэл запихивает гулю монтировку промеж зубов, отталкивая его голову назад, в то время как его пальцы впиваются в ее тело, оставляя отпечатки его последней трапезы. Она брыкается, пытаясь сбросить его, но гуль сильный, невероятно сильный для кого-то из жил и костей, и страх отдается громким свистом у нее в голове, жаром в крови, ее руки соскальзывают с монтировки, она сейчас умрет, она сейчас умрет, она сейчас…

Меч Тео перерезает шею монстра, и лезвие проходит так близко, что Кэл чувствует ветерок на своем лице.

Голова гуля катится по заросшей сорняками траве.

Тело монстра обрушивается кучей жил и костей, а потом рядом оказываются ее братья, на коленях, – стены, защищающие от ужаса мира, расстилающегося за их спинами. Кэл поднимает монтировку и крепко сжимает ее, чтобы остановить дрожь в руках.

– С тобой всё хорошо, с тобой всё хорошо, – говорит Тео, тихо и ритмично.

Аполлон встает, поднимая топор, и легким шагом направляется к отделенной голове гуля.

Кэл сглатывает.

– Конечно, со мной всё хорошо, – произносит она, пока Аполлон бросает топор на череп монстра. Он взрывается, как гниющая тыква, под лезвием топора.

Кэл не рвет. Это кажется победой.

Это кажется поражением.

Безнадежным. Совершенно безнадежным.

Аполлон опускается на колени, чтобы выдернуть кинжал из того, что осталось от горла гуля.