Зои Аарсен - Холодный как мрамор [litres]

Вечеринка определенно началась, и нам пора было выполнить то, что мы запланировали на прошлой неделе.

Несмотря на то, что снег играл нам на руку, пока мы проделывали путь по территории Симмонсов, я хотела бы, чтобы мы не пытались это делать в середине зимы. Был лютый мороз, на улице стало так холодно, что у меня онемели пальцы ног в ботинках. Я ткнула пальцем в перчатке в телефон, чтобы прочитать ряд сообщений от Генри о том, что дом был переполнен. Вечеринка не ограничивалась гостиной или подвалом – гости были везде, и они приехали не только из Уиллоу. Генри ждал нас на террасе при кухне, как мы и договаривались, но предупредил меня, что там курили травку.

Наше появление обязательно заметят.

Я не стала делиться этим с Мишей и Черил, пока мы еще не подошли к дому. Когда мы добрались до самых дальних розовых кустов, у меня текло из носа. Несмотря на тот факт, что я взяла с собой маятник, палочку Пало Санто, спички и карманное зеркало, я забыла бумажные салфетки «Клинекс».

– Черт. Вайолет может быть хладнокровной грязной сучкой, но она знает толк в вечеринках, – пошутила Миша, когда мы подошли к фонтану в центре сада Симмонсов и посмотрели на дом. – Мне уже почти не хочется враждовать с ней.

В каждом огне горел свет, и мы видели силуэты танцующих гостей на первом и втором этажах. Хип-хоп раздавался на чрезвычайно высокой громкости, и если бы у Симмонсов были соседи в радиусе двух километров, я была уверена, что жалоба на шум была бы уже передана в полицию.

На секунду я подумала, что у меня снова пробежали мурашки по коже головы, но я так замерзла, что сложно было понять наверняка. Однако я внимательно осмотрела место, где мы стояли, просто чтобы убедиться, что не было ничего особенного, на чем мне стоило бы сфокусироваться. Единственной странной вещью в центре сада была скамейка, стоявшая напротив фонтана, который зимой оставался сухим. Прямо за скамейкой рос очень низкий куст роз. Казалось, под снегом скрывалось пять кустов примерно моего роста – на это следовало обратить внимание, так как они могли иметь отношение к заклятию, которое мать Трея наложила, посадив растение в землю. Пять кустов – пять мертвых сестер. Я изо всех сил тыкала в перчатках в телефон, пытаясь включить камеру и сделать быстрый снимок со вспышкой, чтобы позже подумать о значении кустов (или его отсутствии).

– Вон дверь, – сказала я, указывая вперед на сдвижную дверь на правой стороне дома. Стеклянные панели запотели – значит, внутри было гораздо теплее, чем снаружи. Мое сердце колотилось. Меня не покидало ощущение, будто мы собирались штурмовать замок, устроить государственный переворот или предпринять что-то более грандиозное, чем просто сорвать вечеринку. Но затем я увидела, как распахнулась задняя дверь и Генри высунулся наружу, чтобы нас позвать, и поняла, что это дом меня пугает. У меня были плохие предчувствия, когда я была здесь впервые, а сейчас было чувство, будто мы пробивались через темную, прогнившую сердцевину проклятья Вайолет.

Я внутренне цепенела от страха, пока замерзшие ноги вели меня к двери, и испытала облегчение при виде согревающей улыбки Генри, пока не заметила след от ярко-красной помады на его щеке. Чувство, близкое к ревности, взяло вверх, пока я не велела себе успокоиться. Любая девушка на той вечеринке, узнавшая Генри, могла поприветствовать его поцелуем, след от помады ничего не значил. К тому же это не должно было меня волновать: я встречалась с Треем, а этот всплеск эмоций, вероятно, был манипуляцией духов Вайолет моими мыслями, чтобы меня отвлечь.

– Вы это сделали, – поприветствовал нас Генри и слегка ударил по плечу сначала меня, а потом и Мишу.

– Спасибо, – сказала я, проходя мимо него на террасу, наполненную запахом марихуаны. Около десяти подростков, которых я не знала, посмотрели на нас с другой стороны террасы. Они, казалось, не интересовались причиной нашего появления на вечеринке через черный ход и продолжили передавать друг другу плотно набитый косяк.

Миша, Черил и я потоптали по жгутовому коврику, чтобы стряхнуть снег с ботинок. Кожа на моем затылке уже покрылась мурашками (в области между шапкой и флисовой толстовкой), но я старалась не думать об этом. Такие мурашки у меня появились, когда я столкнулась с Вайолет в «Хеннесси», но теперь мне казалось, что они возникли, чтобы я сохраняла бдительность и была начеку по поводу того, что мы собирались сделать.

– Ты уже видел ее? – спросила у Генри Миша. Ей пришлось перекрикивать музыку, чтобы ее услышали.