Робертсон Дэвис - Чародей [litres]

Клиника мне очень нравится; приглашенный мною архитектор загорелся идеей превратить огромную конюшню в место работы врача. Здесь достаточно просторно и очень хорошая приемная; я всегда ненавидел унылые закутки со стульями из гнутых металлических трубок и столом для старых журналов, и часто совсем без дневного света; такое сходит за приемную в зданиях, отведенных под клиники, – не могу сказать «спроектированных для клиник», не погрешив против истины. Моя приемная похожа на гостиную; даже если это немножко старомодно, в ней создана именно такая атмосфера, которая мне нужна. У меня отдельная консультационная, в которой сохранен один из старых каминов конюшни; она похожа на библиотеку, а вовсе не на приемный покой больницы, как многие врачебные кабинеты. К ней прилегает удобная смотровая, где я прошу пациента раздеться и применяю все диагностические приспособления и фокусы из своего арсенала. В приемную попадают через комнату, где сидит моя незаменимая секретарша-медсестра-массажистка-гидротерапевт и целительница всех болезней фру Инге Кристофферсон; она следит за всеми и каждым, печатает письма и выписывает безупречные счета. Смежный с ее комнатой – кабинет моего подручного, доктора Гарри Хатчинса, который выполняет все мои распоряжения и очень рад, что заполучил такую работу, поскольку хочет делать то же, что и я, когда наберется опыта. Он весьма сердечен и ободряет пациентов, слегка напуганных клиникой.

Моя квартира находится на втором этаже. Прекрасная гостиная с отличным освещением. Из нее короткая винтовая лестница ведет наверх, в башню, где стоит мой письменный стол и где, собственно говоря, я сейчас сижу и пишу эти заметки. Приличных размеров спальня. Маленькая, но хорошо оснащенная кухня – я не повар, но здесь могу сам приготовить себе завтрак и сделать сэндвич на обед. Ванная комната, оборудованная, как выразился Макуэри, с помпейской роскошью, – она, несомненно, просторней, чем тесные санузлы в большинстве домов, где я бываю.

А я бываю во многих домах. Я навещаю своих пациентов, или, как пышно выражались врачи былых времен, совершаю визиты на дом. Я хочу видеть, как живут мои пациенты. Я хочу видеть их спальни, которые многое говорят о качестве жизни. Я непременно заглядываю в санузел, притворяясь, что мне нужно помыть руки. Что представляют собой эти помещения – отхожие места, нужники, говорящие об отвращении хозяев к функциям тела? Изгажена ли ванна торонтовской водой так, что из-под крана расползается уродливое пятно? Что хранится в аптечном шкафчике – безобразное месиво из полупустых пузырьков патентованных лекарств, мазей и бальзамов, бритвенных лезвий, слишком ржавых, чтобы ими бриться, но слишком хороших, чтобы их выкинуть? Мой зоркий взгляд может прочитать по ванной комнате все о привычках хозяев, их образе мыслей, подходе к здоровью и отношении к сексу.

А какое в доме освещение? Может, тут царит вечный полумрак от портьер и гардин, чтобы не выцветала мебель? Может, диван, боже сохрани, покрыт полиэтиленом, чтобы его не повредили абразивные задницы домашних и гостей? Есть ли в доме книги, и если есть, то какие, и как они хранятся – с явной любовью и уважением или распиханы по полкам, предназначенным в первую очередь для демонстрации крикливых образчиков фарфора и стекла? Лежат ли книги у кровати и есть ли там источник света, при котором можно читать?

Если в доме есть и столовая, обычно удается заглянуть и в нее. Готов ли стол к следующей трапезе – теснятся ли по центру солонки и уксусницы рядом с букетиком искусственных цветов? Используется ли столовая, судя по виду, только для гостей, или она – место веселых пиров счастливой семьи? Какое здесь освещение? Ибо освещение в столовой – отличный показатель отношения семьи к еде, то есть жизненно важному фактору и основному источнику удовольствия.

Во что облачен пациент, лежащий в постели в ожидании врача? В свежую пижаму, явно надетую для доктора? В нижнюю рубаху? Многие люди спят в нижнем белье. Если это пациентка, в чем она – в пижаме или ночной рубашке, а если в ночной рубашке, то какой – соблазнительной или простого белого трикотажа? Причесалась ли пациентка, накрасилась ли – ибо это показывает ее отношение ко мне и к самой себе. Как она реагирует, когда я прослушиваю легкие, – равнодушна или прикрывает груди? Представления пациента о скромности многое открывают врачу, как ни толкуй это слово.

Как пахнет в доме? Нос – один из главных моих диагностических инструментов. Часто я определяю болезни по запаху. Я могу по запаху определить, что в семье не все ладно. Могу учуять, что пациент несчастен.