Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Я пойду первая, – сказала Алис Бенедикте.

Ей не хотелось оставлять сестер вдвоем. Доверять им нельзя ни на секунду.

Море шумело у Алис в ушах, ветер раздувал свободные складки ее штанов. Она полезла наверх, не останавливаясь, хотя кора царапала ладони. Одна рука за другой, одна нога за другой, девушка поднималась наверх, приказывая себе не торопиться. Одно неверное движение – и ей конец, а вместе с ней и всем тем, кого она любит. Время от времени Алис посматривала вниз, проверяя, ползет ли за ней Бенедикта.

Оказавшись наверху, Алис перелезла на деревянную площадку, на которой держалась крошечная хижина, сделанная из сплетенных тонких ветвей и укрытая сверху соломой. Девушка встала на ноги и посмотрела сначала вниз, потом налево и направо. Побережье уходило далеко в обе стороны. Вдоль моря, куда ни кинь взгляд, виднелись утесы и низкорослый кустарник. И никаких признаков Анжелики. Она протянула руку Бенедикте, лицо которой было скрыто в тени.

– Не нужна мне твоя помощь, лгунья, – проворчала пожирательница душ.

Когда Бенедикта оказалась на площадке, Алис толкнула дверь, и они обе вошли внутрь.

Хижина напомнила Алис о чем-то, и она напрягла разум. Наконец в памяти всплыла картинка: хижина в горах, куда привел ее Зверь. Это жилище было другим, но очень похожим. Очевидно, дикарки обустроили здесь дом: внутри виднелись две простые постели из листьев и мха.

Алис почувствовала чье-то присутствие и обернулась. В проходе стояла Анжелика, зеркальное отражение Бенедикты. Но где же ее красота? Неужели несколько дней назад Алис не заметила, что лицо у Анжелики совсем другое? Теперь ей в это даже не верилось. Сердце стукнуло раз, другой. Его удары так громко отдавались в ушах, что девушке показалось, будто и Анжелика их слышит.

– Надо было поднять голову и посмотреть, девочка. Я сижу там. А здесь моя крепость, мое гнездо, куда ты вошла без разрешения.

Рот Анжелики искривился в подобии улыбки, точно такой же, как у Бенедикты, но в Анжелике Алис не почувствовала отчаяния: только жестокосердие, подлость и коварство.

В хижине потемнело, как будто в небе проплывала туча, и сердце у Алис сжалось от холода. Молниеносным движением Анжелика оказалась прямо напротив Алис. Она приблизилась почти вплотную, так что до девушки донесся ее запах – пустоты, небытия. Во рту появился вкус золы.

– Я знала, что ты придешь. Я ждала тебя. – Анжелика обернулась и посмотрела на сестру: – Вот уж не думала, что ты приведешь ее ко мне. Значит, ты снова меня любишь?

– Мы с девочкой заключили сделку, – отозвалась Бенедикта.

Анжелика уставилась на Алис огромными черными глазами, лицо ее исказилось, она втягивала воздух. Девушке показалось, что острые ногти Анжелики пытаются раскрыть ей грудь, чтобы заглянуть внутрь. Но теперь Алис хорошо владела собой и не позволила проникнуть в себя.

– И что же тебе понадобилось от этой девочки, Бенедикта?

Алис ответила за Бенедикту:

– Твоя сестра хочет положить конец своим страданиям. Она больше не желает жить, как ты.

Анжелика вцепилась Алис в горло костлявой рукой и притянула к себе. Их лица оказались очень близко друг к другу, почти как при поцелуе.

– Скажи мне, что она лжет, сестра, – прохрипела пожирательница душ. – Скажи, и я сейчас же убью ее.

– Я просила тебя пойти со мной к Зверю, сестра, – ответила Бенедикта, – я тебя умоляла, но ты отказалась. Ты все еще жаждешь утолить голод. А я нет.

Пальцы, душившие Алис, разжались, и она вдохнула свободно. Анжелика сделала шаг в сторону Бенедикты. Две сестры, отражения одного и того же духа тьмы, уставились друг на друга.

Анжелика взяла Бенедикту за руки и прижала к себе:

– Ты хочешь навсегда покинуть меня, сестра? В самом деле? Все бросили нас, сестра. Но ты и я, мы всегда будем вместе. Скажи это, сестра. «Мы всегда будем вместе».

Как только Анжелика произнесла эти слова, Алис увидела вспышки искр, сияние вокруг сестер. Такими она их и помнила, когда они были вместе и прикасались друг к другу. Они снова стали девочками, как тогда, в Гвенисе, когда плыли через пастбище. Серые совиные глаза сверкали, прелестные лица обрамляли потоки волос, густых и черных, как уголь.

– Возвращайся ко мне, – взывала Анжелика. – У нас есть этот кров, мы будем жить здесь вечно, не зная холода и одиночества.

– Анжелика, мы не живем. Разве ты не видишь? – Бенедикта схватила руку Анжелики и поднесла ее к глазам сестры. И снова из девочек, какими они когда-то были, они превратились в бесплотные, обтянутые кожей скелеты, чьи поднятые руки выглядели противоестественно и жутко. – Смотри, что мы с собой сделали! Мы сгорели дотла. Нет у нас больше никакой жизни. Мы уже мертвы!