Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Нет. Ты пойдешь со мной. Ты приведешь меня к ней, Бенедикта. И тогда – да, я заберу твою душу.

Бенедикта облизала губы кончиком черного языка:

– Мне не нравится такая сделка. А если ты меня обманешь? Нас с сестрой уже обманывали.

– Я не собираюсь хитрить. Я знаю, что ты можешь читать во мне. Посмотри, и ты увидишь, что во мне нет лжи. Я только хочу остановить Анжелику. И тогда я сделаю то, что обещала.

Алис действительно собиралась сдержать слово. Она тоже хотела, чтобы все это так или иначе закончилось. И тоже слишком устала.

– Ладно. Договорились. Но если ты предашь меня… Я найду твоего парня, того высокого, с темными глазами. Он всегда смеется. Я вижу его, когда заглядываю тебе в сердце. Да… Он самый. – Пожирательница душ зловеще рассмеялась, обнажив серые зубы: – Я вижу его. Он совсем близко к тебе. Предашь меня, девочка, и я расправлюсь с ним, так что в одно мгновение от него и воспоминания не останется.

Гнев охватил Алис, как пламя, и от его едкого, жгучего запаха у нее защипало в носу. Но девушка подавила ярость, заставила ее уняться, прежде чем она захлестнула душу.

– Мы уходим завтра на рассвете, – произнесла Алис и повернулась, чтобы уйти.

Но Бенедикта подползла к ней вплотную и вцепилась в руку костлявыми пальцами:

– Ты выполнишь обещание. А не то я убью их всех.

Выбравшись наружу, Алис оказалась в кромешной темноте. Она глубоко вздохнула – после духоты, царившей в пещере, она никак не могла надышаться.

Провал был поблизости, она ощущала его, хотя и не могла видеть в темноте. Она не дошла еще до той черты, откуда начинался пепел, оставаясь среди низкорослых деревьев и обломков скал. Но Провал был совсем рядом. Он продолжал расширяться и становился все ближе. Ее сердце и душа чуяли его приближение.

Алис растянула навес и забралась под него, но сразу же поняла, что уснуть не удастся. Она вылезла наружу и развела небольшой костер, а потом вытащила из мешка бурдюк с водой. Страх перед предстоящим испытанием высосал из нее всю влагу.

Глоток воды приятно охладил горло. Время шло. Алис смотрела на пляшущие язычки пламени, и в голове у нее сменяли друг друга знакомые образы. Чаще всего ей виделся Сиан. Вот он пропускает пряди ее волос сквозь пальцы, целует ее. Но того трепета, который она всегда ощущала внутри, когда думала о нем, больше не было. Остались только печаль и отчетливое чувство потери. Обещание, данное Бенедикте, закрыло дверь к счастью, которое Алис могла бы обрести с Сианом. Если она исполнит желание Бенедикты, она превратится в одну из них. И тогда сама захочет найти свой конец в Провале. Может быть, именно к этому и подводил ее Зверь – ее и всех остальных. Всех вместе.

Игра огня привела девушку в оцепенение. Жар проникал под кожу, обжигал щеки, а больше она не хотела ничего чувствовать.

А потом, сквозь пламя, в темноте, она увидела две маленькие белые ступни.

– Алис.

Она подняла взгляд. Дельвин. Лицо его было таким же жутким, как и накануне, но она уловила в нем какую-то перемену, чего не видела раньше: плотный черный комок у него внутри начал распадаться, и Алис ощущала, как в нем появляются трещины.

– Да, Дельвин.

Он долго молчал, и Алис решила, что он снова уплывет в темноту.

Но тут он сказал:

– Ты помнишь Ограду?

– Конечно, помню. И помню, как ты меня спас. А ты помнишь?

Дельвин склонил голову набок. Черные глаза раскрылись еще шире. Он силился вспомнить.

– Я помню братьев. Помню, как старейшины заявили, что они сами виноваты в своей смерти. Помню, как они, старейшины, смотрели на меня так, будто я насквозь плох. И как я ненавидел их.

Ненависть. Алис знала, что это такое. Она не забыла, с какой силой вспыхнула в ней ненависть к Форду и Керис. Как это чувство согревало ее изнутри, а потом обратилось в пепел во рту.

– Албон и Арон были славными мальчишками. Как и ты, – сказала Алис.

– Были, – отозвался Дельвин. – Славного мальчишки больше нет, а? Теперь я старый. Старый и… – Он поднес руку к глазам. – И безобразный. Я помню, как был маленьким, Алис. Но тех чувств больше нет. Мое детство – словно история, которую мне рассказали. И в которую я уже не верю.

Алис смотрела на него, пытаясь воскресить в памяти того Дельвина, которого когда-то знала. Ей хотелось стереть из мыслей это лицо, эти руки, костлявые ступни и видеть только светлые волосы, быстрое гибкое тело. На мгновение это ей удалось, и она предложила:

– Посидишь со мной? Здесь, у огня.