Петернелл ван Арсдейл - Пожиратели душ

– Алис, – сказал Сиан, – ты мне не доверяешь?

Он уже не смеялся, в глазах его проступила боль.

Алис смутилась и запаниковала: ее разоблачили. Окружающий мир был реален, и Сиан тянул ее в этот мир, настойчиво облекая плотью и не позволяя оставаться тенью. Ей казалось, что она сидит перед Сианом совсем без одежды. Обнаженная. Более чем обнаженная: покровы спали, рассыпались кости, осталась только внутренняя сущность, и нечем прикрыться. И тогда, представ его взору как есть, со всем своим темным нутром, Алис сдалась. Теперь она желала вручить ему всю себя, и пусть будет что будет.

«Возьми, – хотелось ей сказать. – Возьми меня. И если ты больше меня не захочешь, когда своими глазами увидишь мою суть, я не упрекну тебя. Зато я буду знать. Нечего надеяться и желать того, чего не может быть».

– Я не та, кем ты меня считаешь, – наконец выговорила Алис.

Сиан наморщил лоб:

– А что же ты такое?

– Ты думаешь, я такая же девушка, как любая другая. Но это не так.

– Алис, я никогда не считал, что ты такая же девушка, как любая другая.

Алис почувствовала, что краснеет:

– Ну… может быть. Но ты не знаешь, какая я на самом деле… Во мне нет ничего естественного.

Не в силах смотреть на него, Алис опустила руку в теплую болотную воду за бортом лодки. Струи казались живыми.

Сиан легонько приподнял пальцами ее подбородок, вынуждая взглянуть ему в глаза.

– Расскажи мне, – потребовал он. – Расскажи про себя самую плохую.

Алис задумалась, какие ее качества больше всего устрашат Сиана. Ведь их так много! И она решила рассказать, с чего все началось. Как она стала такой мерзкой, низкой. В чем провинилась.

– Я видела пожирателей душ, Сиан. В ту ночь, когда умерли мои родители, я не спала, я гуляла и встретила тех женщин. Они оставили меня в живых, и я видела, как они пошли в деревню. Я даже не закричала. Ничего не сделала – просто смотрела, как они плывут.

Сиан покачал головой:

– Алис, я все знаю про ту ночь. Паул сто раз мне рассказывал.

Алис была до того потрясена, что почти потеряла дар речи.

– Но… он не должен был… – запинаясь, выдавила она. – Он обещал, что никому не расскажет.

– Ох, Алис, ну ты же видела, как Паул ведет себя у костра. Да после десятка кружек он готов выложить абсолютно все, что видел и слышал. И твоя история, хочу тебе сказать, лучшая из его баек.

Значит, думала Алис, Сиану известно о ее встрече с пожирателями душ. Но он не знает остального. И сидит сейчас перед ней, такой спокойный и веселый. Она поймала себя на том, что даже хотела бы напугать его. Показать, что веселиться нет оснований. Пусть задрожит и отшатнется – а именно так он должен поступить, когда узнает всю правду. Ей вспомнилось, как визжала от страха Гэнор, слыша песенки Алис:

– Тут нет ничего смешного, Сиан. – В ней поднимался гнев, пропахший сожженным до угля мясом. – И сейчас я объясню тебе, что́ я такое, раз уж тебе так интересно. Но, может статься, тебе захочется побыстрее оказаться на берегу, потому что я обещаю: ты не сможешь оставаться со мной рядом ни секунды, когда узнаешь правду.

Сиан сложил руки на груди и откинулся назад, будто собираясь вздремнуть:

– Ух, напугала…

– Отлично, – сказала Алис. – Ты все шутишь. Так знай: никакая я не девушка. Я пожирательница душ.

Ну вот. Все сказано.

Сиан долго смотрел на нее. А потом засмеялся. Он хохотал громко и безудержно, шлепая ладонью по воде.

Обжигающий стыд волной окатил Алис с ног до головы. Одно дело, когда тебя считают Злом, и совсем другое – когда над тобой смеются.

– Тут не над чем веселиться, Сиан. Уж кому, как не тебе, это знать. Я такая же тварь, как те, что убили твоих родителей. И я тоже способна причинить тебе вред. Не по злому умыслу, поверь. Я просто ничего не могу с собой поделать.

Юноша изменился в лице, и Алис укорила себя: она отняла у него улыбку. Потом Сиан снова заговорил, очень мягко, и сквозившая в его голосе печаль охватила их обоих.

– И как именно ты собираешься украсть мою душу, красавица Алис?

– Я… – Алис замолчала.

Она снова вспомнила Форда и Керис. И волка. Что она тогда чувствовала? С Фордом и Керис все было просто. Ею двигала ненависть. А волка она убила от страха. Алис вздохнула и подняла взгляд на Сиана: карие глаза внимательно смотрят на нее, ожидая продолжения. И снова она задалась вопросом: что же она скрывает от него, какую глубоко запрятанную темную тайну? Да, она скрывает мерзкую правду о самой себе. Она грязная и отвратительная. Из-за нее умерли мама и папа, поэтому ее нельзя любить. И это она навлекла страдания и смерть на Мать и Отца. Она сама призвала Анжелику, и та прикасалась к ее лицу и заглядывала ей в сердце.