Влада Молнева - Ангелы плачут в июне [litres]

– А вот и мой сопровождающий прибыл. Это старший лейтенант Громов – он полицейский, можно сказать, ведет дело о похищении девочки. Так что не волнуйся, я буду не одна!

Бабушка нахмурилась и проворчала:

– Час назад ты тоже была не одна и чуть богу душу не отдала! И вообще, меня не было всего несколько дней, а у тебя тут куча новых знакомых образовалась. Один чуть не угробил, и не спорь, я сама тебя откачивала, а этого полицейского я вообще еще не видела. Ты уверена, что он тот, за кого себя выдает?

– Конечно. – В этом я как раз не сомневалась: Громов – сволочь и ангела из себя не корчит. – Я ведь могу читать мысли, забыла? И, естественно, сначала убедилась, что новые знакомые безобидны. Так что не переживай, я скоро вернусь.

– Ну уж нет, я поеду с вами! – решительно заявила Василиса Аркадьевна, и хотя спорить с ней было бессмысленно, я все же попыталась:

– Но… – собственно, на этом попытка и закончилась.

– Никаких «но»! – отрезала бабуля, а мне осталось только закатить глаза, подобно Войничу, и смириться с неизбежным.

В дверь позвонили, я побрела встречать Громова.

– Привет, все выяснил?

– Да. Уезжая в далекие дали, Трубачев побоялся, что машину угонят, и оставил ее на хранение соседу – Никольскому с разрешением пользоваться ею по мере необходимости. Тот как раз незадолго до этого продал свою «девятку», и гараж пустовал.

– В доме Никольского сейчас живет кто-нибудь? Наведаться бы туда.

– Нет. Бомжи иногда ночуют. Никольский развелся с женой и пять лет назад уехал в Питер, а она куда-то к родственникам в Саратов махнула. Так что претензий за незаконное проникновение нам никто не предъявит.

– Очень хорошо! Осталось выкопать останки Ларисы. У тебя лопата есть?

Брови Громова приподнялись.

– Нет, я не садовод-любитель. Найдем по дороге. А эту девочку точно убил учитель? Ты уверена?

– С каких это пор тебя интересует, действительно ли виновен подозреваемый?

– Ты плохо на меня влияешь, – хмыкнул Громов. – Того и гляди ударюсь в благотворительность и буду спасать мир, как ты, за десяток куриных яиц и ведро картошки.

– Не дай бог, ты же тут всех до зернышка раскулачишь, вымогатель! Ладно, поехали искать тело.

– К Никольскому? Думаешь, он пятнадцать лет хранил труп в доме, где жил с женой? Я бы не стал – давно бы вывез подальше и перепрятал.

– А что, уже приходилось? – сурово поинтересовалась неслышно подошедшая бабушка.

Громов вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и нацепил дежурную улыбку.

– Добрый вечер. Вы, вероятно, Василиса Аркадьевна?

Осведомленность «оборотня» не удивила, наверняка навел справки о моих родственных связях заранее.

– Она самая, – не слишком вежливо буркнула бабушка. – И еду с вами!

– Но… – совсем как я недавно, попытался возразить Громов.

Увы, его ждала та же участь:

– Никаких «но»! Одну я тебя с ним не отпущу! – заверила она меня.

Надо отдать бабуле должное – в людях она разбиралась, вот и этого вымогателя сразу раскусила.

– Зачем же одну? Мы вот еще и его прихватим, – Громов махнул рукой в сторону спускавшегося по лестнице Войнича.

Тот остановился.

– Видите, он согласен.

– Согласен на что? – недовольно уточнил спортсмен. – Куда это вы собрались на ночь глядя?

– Искать останки Ларисы. Помнится, ты уверял, что возишь в багажнике лопату? Она и сейчас там?

– Нет, в гараже… А где…

– Ты с ними? – Бабушка подошла к Войничу и окинула его цепким оценивающим взором, тот заметно напрягся, но ответил утвердительно.

– Ладно. В таком случае я, пожалуй, останусь. Поезжай, но имей в виду: за нее, – она подтолкнула меня в его сторону, – отвечаешь головой!

– Почему я?! – возмутился тот, покраснев от досады.

Громов отвернулся, издав нечленораздельный звук, подозрительно напоминающий сдавленный смешок.

– Действительно, – поддакнул полицейский, – с чего такая несправедливость? Я все-таки в форме и с пистолетом.

– Не обижайся, но какой-то ты хлипкий на вид, этот покрепче будет, – вынесла свой безапелляционный вердикт Василиса Аркадьевна.

Наблюдать за тем, как вытягиваются их лица, было сплошным удовольствием.

Я засмеялась, поцеловала бабушку и, шепнув оторопевшему Алану: «Не отставай, ангел-хранитель!», – выбежала из подъезда первой.

Дом Никольского стоял на отшибе, фактически скрытый густыми зарослями деревьев и кустарников.

Я поискала взглядом дерево с кроной в форме сердца, но не нашла ничего подходящего.