Влада Молнева - Ангелы плачут в июне [litres]

Я подошла ближе и услышала, как незнакомец, покосившись на меня, тихо заметил:

– Девушка здесь впервые.

– Я за нее ручаюсь, – широко улыбнулся лейтенант. – Это моя муза – удачу приносит.

«И пусть только попробует не принести!» – читалось в его брошенном в мою сторону взгляде.

Усатый с явной неохотой протянул ему нечто похожее на банковскую пластиковую карту.

– Идем, не отставай, – велел Громов и повел меня куда-то сквозь танцующую толпу.

Наконец мы выбрались из нее и скрылись за следующей дверью. Проводившая нас взглядом девица в блестящей лиловой юбке, больше похожей на стринги с рюшами, перехватив мой взгляд, понимающе усмехнулась, видимо, решила, что мы сняли комнату для любовных утех. Они находились на втором этаже. За дверью начиналась ведущая наверх лестница, а под ней обнаружилась другая, почти неприметная по цвету и текстуре, практически слившаяся со стеной дверь.

Громов открыл ее, использовав карточку, оказавшуюся электронным ключом, и мы вошли в казино…

Для достижения поставленной цели много времени не понадобилось. Через полтора часа мы вышли из клуба, и я вызвала такси.

Обратно Громов меня отвозить не собирался, сказал, что у него другие планы на эту ночь. Соизволил лишь проводить до парковки, куда должна была подъехать машина.

– Теперь я тебе ничего не должна целых три месяца, – подытожила я.

– Да, все точно, только… ты что же, могла любую сумму зарядить, не только эти жалкие три с половиной тысячи баксов? – В голубых глазах собеседника плескались алчность и разочарование.

– Четыре, – сурово уточнила я. – Громов, ты сказку о золотой рыбке помнишь?

– Что?

– Не помнишь – перечитай и не борзей, а то останешься у разбитого корыта! У нас был договор – я свою часть выполнила, теперь с тебя причитается.

Я достала из сумочки приготовленный заранее листок с фамилиями.

– Вот. Завтра, будь добр, выясни адреса этих людей и подробности уголовного дела.

– Что это?

Судя по недовольному тону и отсутствию намека на малейшую благодарность, с творчеством Пушкина этот ростовщик незнаком.

– Похищение Ларисы Малининой – Тумановка, тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Алла, Виктория и Екатерина Муромовы, Василиса Зайцева – в тысяча девятьсот девяносто седьмом году проживали в селе Тумановка, – прочитал Громов прежним тоном. – Зайцева, возможно, работала в больнице. Только имена? А отчества, а даты рождения, как я их должен искать? – спросил полицейский.

– У тебя ведь свои методы – справишься. Я, если ты не заметил, накинула лишние четыреста долларов в качестве оплаты за информацию. Она нужна мне как можно скорее.

– И что ты будешь с ней делать? – не отставал дотошный оборотень в погонах.

– Я же не спрашиваю, что ты будешь делать с полученными деньгами!

– Тоже мне деньги, – презрительно скривился он, покосившись на продолжающих сиять нимбом неонов «Китов».

– Не советую туда возвращаться, велика вероятность, что тебе сегодня уже не повезет.

– Спасибо за совет, мамочка. – Мой листок перекочевал в нагрудный карман рубашки Громова. – Ладно, завтра позвоню или зайду.

Он махнул мне рукой, то ли прощаясь, то ли отмахиваясь, и направился к своей «Ладе».

– Мог бы и спасибо сказать, – назидательно заметила я, входя в роль «мамочки».

– За что? Я всего лишь собрал дань, – хмыкнул Громов, не оборачиваясь.

Все правильно. На что я, собственно, рассчитывала – сволочизм не лечится.

– Тогда и историю почитай! Особенно главу про падение татаро-монгольского ига, они тоже сбором дани увлекались, – крикнула я и стремительно нырнула в недра подъехавшего такси – от греха подальше.

На следующий день позвонила Алина и срывающимся от слез голосом сообщила, что Гале стало хуже – девочка потеряла сознание, врачи ничего не могут сделать. Ее муж уже в пути, он нанял реанимобиль, чтобы отвезти дочь в столичную больницу.

Я попыталась успокоить женщину, заверила, что сделаю все возможное и невозможное. Но она на меня, похоже, уже не надеялась, а я, положив трубку, даже не знала, с чего начать.

Почему сегодня? Я ожидала, что девочке станет хуже завтра – в день похищения Ларисы.

Увы, одной мне с этим не разобраться – нужен ассистент.

Дверь семнадцатой квартиры была приоткрыта. Я потянулась к звонку, но, передумав, вошла без приглашения.

Из приоткрытой двери гостиной доносился приглушенный голос Алана. Я осторожно заглянула. Он сидел на полу спиной ко мне среди груды свежераспакованных деревянных деталей, пытался придать им вид компьютерного стола и говорил по телефону через блютуз-наушник.