Дарья Плещеева - Массажист

Разница в возрасте, которая сперва казалась непреодолимой – Соледад было, кажется, двадцать три, а ему тринадцать, – теперь сделалась незначительной. Игорь совершенно не походил ни на мачо, ни на романтического любовника, но Соледад уже обжигалась и на том и на другом. Она не строила никаких планов на Игоря только потому, что ей это пока не пришло в голову. Но могло прийти…

Маша не обращала особого внимания на перемены в настроении Соледад. У нее своих забот хватало – любовник-певец стал понемногу отдаляться, и она стремилась узнать причину. Соледад догадывалась, в чем дело, прекрасно понимала любовника и хотела только одного – чтобы Маша не опаздывала на репетиции. Им предстояло дивное гастрольное турне по Франции, Бельгии и Англии. По такому случаю следовало обновить репертуар и подготовить две программы. Решили, что в первую войдет русская классика, во вторую – русские же народные песни в такой обработке, что не всякая оперная певица справится, и арии из оперетт – кто их знает, этих эмигрантов, что у них в головах застряло и передается из поколения в поколение.

Репетиция была назначена на восемь. Соледад весь день не могла придумать, на что себя употребить. Наконец она вздумала спуститься к Маше пораньше – если та дома, то можно бы сразу и начать.

Дверь открыл Игорь, расхристанный, всклокоченный.

– Ты что, спал? – спросила Соледад.

– Спал.

– А мать где?

– Да кто ж ее знает… Где-то гуляет…

Соледад прошла в залу, где стоял рояль. Игорь поплелся следом.

– Совсем ты сдурел – спать по вечерам. А ночью что делать будешь?

– Ну, что – на форуме тусоваться.

Это была его новая игрушка – форум автоклуба. Игорь, водитель почти без стажа, живмя жил в Сетях и очень скоро стал на форуме родным. Ему предложили высокий чин модератора, и он провалился в Интернет окончательно. На работе он не отходил от компьютера, дома – тоже, и Маше это уже сильно не нравилось. Ребенок и без того фигурой в маму, а если круглосуточно сидеть, то будет еще хуже…

– А по кофейку? – спросила Соледад.

– А можно.

Игорь побрел на кухню готовить правильный кофе – сам смолол его, отмерил точное количество, поставил противень с песком на плиту, достал с крючков две медные джезвы. Соледад, чтобы не скучать в одиночестве, пошла следом и наблюдала за церемонией с большим интересом. У нее самой никогда не возникало желания так себя обременять, дома она заваривала кофе просто в чашке.

– Ты с чем бутики будешь? Есть сыр, есть паштет.

– Нам с тобой в это время суток бутики противопоказаны, – строго ответила Соледад. – Скоро оба в дверь будем боком проходить.

– Тебе и надо было потолстеть. Мать, помнишь, ворчала, что у тебя диафрагма не выдерживает и дыхалки не хватает? А теперь не ворчит.

– Так то я. И вообще женщина имеет право… А мужчина – нет.

Игорь не ответил – он возился с джезвами. Соледад смотрела на его спину, слишком плотную для двадцатитрехлетнего парня, и начинала закипать.

– На Машкином месте я бы тебя на диету посадила. На строжайшую! И бегать по утрам заставила.

– Ты чего? – удивился Игорь. – У меня конституция такая. Генотип. Тут бегай не бегай…

– Нет у тебя никакой конституции! Это Машка тебе в голову вбила!

Соледад слишком долго, не меньше двух часов, была благодушной – и вот с радостью возвращалась в свое обычное нынешнее состояние. Недовольство требовало выхода – а недовольна она была Машей.

– Так я же в нее уродился.

– Ты сам в себя уродился. А она тебя закармливает – знаешь, почему?

– Ну?

– Чтобы при себе держать! Ты с такой задницей не то что девчонкам не нужен – ты сам к ним не сунешься! А ей хорошо – тебя не уведут!

Игорь уставился на Соледад с тревогой: не спятила ли соседка? А соседка поняла, что идет верным путем, и продолжала раскручивать свою блистательную догадку.

– Вот скажи – если ты с девчонкой познакомишься, куда ты ее поведешь? Сюда? Чтобы Машка ее покормила ужином и выставила вон? Тебе отсюда бежать надо, снимать комнату, жить с пустым холодильником! Ты сколько бутиков за ночь сжираешь? Пять, шесть? Знаю я твои бутики – они на три куска колбасы, не меньше! Зато ты всегда при ней, как куда поехать – Игорь, подавай экипаж! А что у Игоря за двадцать три года ни разу секса не было, ей на это плевать!

Соледад помнила факт, но не помнила того беспокойства, с которым Маша рассказывала ей недавно про эту проблему. Она его действительно не помнила – ее память сейчас действовала очень избирательно. Беспокойство не вписывалось в картину, которую Соледад разрисовывала сейчас перед остолбеневшим Игорем. Значит, его и не было.