Эндрю Кальдекотт - Загадочный город

— Уж точно не я, и не мой отец, и не его отец. Это — наследие из глубины веков. — Он с торжественной серьезностью вручил ей наперсток.

Гвен проглотила напиток, а за ней и Гули, и уже через считаные секунды дети заметно захмелели: послеобеденные уроки вместе с поездкой домой точно стерлись у них из памяти. Его прочтение древней истории вполне могло оказаться верным. Пивовара охватили восторг и наслаждение оттого, что он сумел разгадать головоломку и наконец-то смог предложить что-то более существенное, чем пиво и грабли.

Ферди помчался наверх, чтобы поделиться своими соображениями с Ференсеном.

— Нужно угостить этим напитком наше сообщество или хотя бы его часть, — сразу же сказал старик. — У тебя есть маленькие бутылки или мензурки?

Стриммер не мог поверить собственной удаче. Он поспешил к поместью и занял такое положение у самых дальних камер наблюдения, чтобы привлечь внимание хозяина, оставаясь при этом незамеченным с улицы. Не прошло и пятнадцати минут, как ученый уже сидел напротив сэра Веронала в его личной библиотеке. Стриммер осмотрелся. И как «Книга римских рецептов» могла соперничать со всеми этими бесценными фолиантами? Сэр Веронал казался взволнованным, и его сознание витало где-то далеко.

— Этот день сложился для меня весьма удручающе. Так что лучше бы ваши новости того стоили.

— Вы меня просили присмотреть за Валорхенд. В ночь пожара…

— Ее выходки мне неинтересны.

— А как насчет проникновения в библиотеку после закрытия? — Стриммер с удовлетворением отметил разительную перемену на лице сэра Веронала. — Она пробралась в библиотеку поздно вечером, без пяти одиннадцать. А в одиннадцать тридцать исчезла.

Сэр Веронал подпрыгнул на стуле.

— Исчезла? Откуда вы знаете?

— Я вставил «маячок» ей в ботинок. Она исчезла на одиннадцать минут, а потом «маячок» сломался, но я сам видел ее позже возле горящего дома. Кажется, она хромала.

Сэр Веронал дернул за толстый пурпурно-золотой шнурок и произнес в висящую рядом трубку:

— Принесите «Троккенбееренауслезе» [41] Элитное немецкое сухое ягодное вино. , лучшее, два бокала и пресные галеты.

Он принялся расхаживать по комнате, обдумывая произошедшее: одна плита закрывается, и открывается другая. Каждому действию всегда есть равное и противоположное противодействие.

Вошел слуга с бутылкой в серебряной вазе, на которой виднелась выгравированная голова горностая. Галеты лежали на салфетке из белого льна, выстроившись в ряд, как покерные фишки. Слуга наполнил бокал на палец. Сэр Веронал оценил цвет, проверил, как вино переливается в бокале, поднес к носу и кивнул. Тогда слуга наполнил один бокал для сэра Веронала и передал второй Стриммеру.

Сэр Веронал отпустил его взмахом руки.

— И что случилось после пожара?

— Много позже видели, как Валорхенд выходила из Эскатчен Плейс, где обитает Финч. Ее заметили, потому что это запрещено, а Финч — известный блюститель порядка. С ней были Облонг и Рок.

— Вам что-нибудь известно о том, в какой именно части библиотеки исчезла девчонка? — Стриммер достал свою карту с отметкой «Драгоценные камни и геология». — Неужели ваш отслеживающий «маячок» настолько точен?

— У меня есть подкрепляющие доказательства. На следующее утро я сам зашел в эту секцию. Она расположена в подвальном помещении. Там я обнаружил Горэмбьюри, который стоял точно на месте исчезновения Валорхенд. Он нервничал и как будто что-то охранял.

Сэр Веронал припомнил фамилию: мелкий бюрократ, продавший его приглашение жалкой миссис Бантер.

— Как занятно, — произнес сэр Веронал, — как будто я способен на нечто столь вульгарное, как вылазка в библиотечный подвал.

Уинтер часто рассказывал о существующих под городом туннелях. В поместье имелся собственный ход; плиту будет достаточно легко отыскать. Все вставало на свои места: они, считай, вручили ему камни, книги, а теперь и запасную плиту в полной боеготовности. Стриммер наблюдал за тем, как настроение хозяина поместья взлетело от полного уныния до полного восторга.

Сэр Веронал снова наполнил бокалы и начал мерить комнату шагами.

Стриммер перешел в наступление. В прошлую встречу на Олд Лей Лейн искренность не принесла ему ничего плохого.

— Все это как-то связано с моей книгой?