Эндрю Кальдекотт - Загадочный город

Орелия заметила, что Ференсен не смеется. То же самое можно было сказать о Мармионе Финче.

— Это не шутка, я говорю совершенно серьезно — добавила она.

Завершив свой рассказ, Орелия села на место. Билл Ферди не мог смириться со столь сильным потрясением семейных основ.

— Двойники, — сказал он. — Ференсены всегда приходят и уходят…

— Солт, помоги-ка нам с камнями, — слишком уж поспешно перебил его Ференсен.

— Ничего особенного я не скажу, тем более что тебя это не касается.

Орелия уставилась на ботаника. Солт всегда начинал строить из себя дурачка-садовника, когда уходил в глухую защиту. Теперь он только пожал плечами.

— Могу сказать одно: место, в котором, по его словам, побывал Горэмбьюри, действительно существует. Оно называется Лост Акр, и я — его хранитель. С Лост Акром нельзя шутить, а то можно вляпаться, как эти двое: наткнуться на чудовище, которое ты не в состоянии понять.

«Хорошо, если бы ты сам это понимал», — подумал Ференсен, но вслух ничего не сказал.

— Насчет камней я ничего не знаю кроме того, что они меня напугали. Они просто лежали в Лост Акре, будто сидели в засаде и только меня и дожидались. Потому-то я их так задешево и сбыл…

«К тому же никому не сказав, — подумал Ференсен. — Если бы ты только сообщил об этом мне… Отсюда и все наши проблемы».

— Не знаю, чего вы хотите добиться своим собранием, но… — Он повторил старую мантру: — Просто позвольте мне со всем справиться. Я знаю это место наизусть.

Орелии хотелось указать на тот факт, что у Солта было не больше шансов убежать от паучихи, чем у Горэмбьюри с Валорхенд, но тут вмешался Ференсен.

— Расскажи им, что сейчас творится с Лост Акром, — подсказал он Солту.

На сей раз тот и правда ответил:

— Хорошо. Все, что было над землей, теперь или мрет, или прячется. — Сам того не осознавая, Солт разволновался. — Это чудное, опасное, невероятное место стоит на грани уничтожения, пока мы тут сидим и пьем пиво. — Он грохнул своим бокалом по столу.

Борис проронил загадочное замечание:

— От лица «Компании земельных и водных ресурсов братьев Полк», а также потребителей пива Ферди во всех его многочисленных великолепных проявлениях, я предоставлю на ваш суд свое последнее изобретение, как только протестирую прототип.

— Что еще за изобретение? — поинтересовался Ференсен.

— Пузыри, — сказал Борис.

Но, когда его попросили рассказать поподробнее, он ответил лишь, что вскоре «Компания земельных и водных ресурсов братьев Полк» будет вынуждена изменить свое название.

Облонг почувствовал необходимость внести свой вклад в общую картину:

— Я могу кое-что добавить. Мой предшественник Роберт Фласк бесследно исчез.

— Сначала его уволили, а уже потом он исчез, — пробормотал Горэмбьюри.

— Насколько я слышал, Фласка уволили за то, что он совал нос куда не надо, — перебил Солт, который теперь хотел как можно быстрее уйти отсюда, — к тому же все это старые новости.

— У меня есть записная книжка Фласка, ее мне дал Фангин.

Облонг объяснил, как единственная сохранившаяся запись «СТОЛ КАР» оказалась анаграммой Лост Акра. Большинство уже и забыли предыдущего ротервирдского историка — в конце концов, Фласк был всего лишь чужаком. Однако связь Фласка с Лост Акром вызвала интерес.

Солт встал, заметно покраснев.

— Если вы, молодой человек, рассказали Фангину о Лост Акре, значит, об этом знает уже весь чертов город.

Облонг даже не попытался защищать Фангина:

— Нет, не рассказал. Он — добрый друг, но… немного неуравновешенный.

Все согласно закивали. Облонг попал в самую точку.

— Пусть закончит свой рассказ, — прогремел Финч.

— Вторая запись выглядела так: «АСХ 1017».

Облонг рассказал о странном отрывке из «Хроник» о ярмарке летнего солнцестояния, о фресках в церковной башне с их таинственным цветущим деревом, а также о телефонном разговоре с доктором Пенделом.

— Все это ведет к еще одной загадке: в этом году в день летнего солнцестояния мой класс ставит спектакль, который станет реконструкцией тех самых событий, а все благодаря анонимному письму, которое получил наш директор.

— От кого он получил письмо? — переспросил Джонс.

— От анонима, дурак, — прошептал Борис.

— В почерке угадывалась рука Фласка, — сказал Облонг. — Очень ясно угадывалась.

Ференсен снова ощутил неприятное чувство, будто он упускает какую-то деталь, но тут на помощь пришла Валорхенд:

— Фласк притворялся дурачком, но на самом деле им не был. Он был настоящим историком, и именно поэтому за несколько месяцев обнаружил больше, чем все мы, вместе взятые, за много лет.