— То есть вы гений, потому что стараетесь больше других?
— Хелен! Представляете, как прекрасна была бы жизнь, если бы каждый старался так, словно Бог наблюдает за ним!
— Вы меня соблазняете!
— Что?
— Ваша вера. Вы хотите соблазнить меня!
— Хелен! — он осекается и вновь садится на оттоманку рядом с ней. — Я не хочу… соблазнить вас. Я хочу вас…
— Да? — оба вдруг начинают говорить почти шепотом.
— Я хочу, чтобы вы были счастливы. Чтобы вам было лучше.
— Почему, Паоло? Мы едва знакомы.
— Потому что вы прекрасны. Обворожительны. Душой и телом, — он дрожит.
Придвигается ближе к ней. Она смотрит на него с изумлением:
— Паоло?
— Да! — его глаза умоляют.
— Люби меня, — вдруг говорит она. — Люби, как перед лицом Иисуса.
Ее рука проскальзывает в ворот его рубашки.
Сердце Паоло почти вырывается из груди.
Он замирает.
Через секунду взрывается, вскакивает, рывком поднимает ее, впивается поцелуем в шею. Графиня ахает. Ее рука касается его члена, явственно проступающего сквозь тонкую белую ткань. Пальцы гладят его член, сжимают его.
Паоло рычит. Разворачивает графиню спиной к себе. Она со стоном опирается руками о книжные полки. Несколько книг раскрываются и падают вниз с глухим стуком.
Он входит в нее сзади. Его тонкие длинные пальцы пробегают по ее телу, по груди, по обнаженным бёдрам, по складкам задранного до пояса платья.
— Люби меня, — тяжело дыша, говорит графиня, — люби меня, Па… Оооо!
Он хватает ее за волосы и кричит вместе с ней.
* * *
Серое римское утро. Невдалеке промзона, безликие пятиэтажки, идёт холодный февральский дождь.
Фигуристая сеньора в леопардовом комбинезоне с глубоким, несмотря на погоду, декольте выгуливает пса.
Возле разбитого древнего фиата на спущенных колесах собака начинает рваться с поводка и скрести когтями землю.
— Что там, Иисусе, мальчик, что ты опять нашел!
Пёс бьёт тяжёлой лапой по незапертой крышке багажника, она поднимается.
На дне багажника лежит скрюченный труп Паоло с оторванными кистями и полуоторванной головой.
Синьору шокирует выражение полной умиротворённости на лице убитого.
На ее веках дрожат густые синие тени.
Глава 4. И нет рассказчиков для жен
Знакомые высокие стеллажи. Граф Марко де Орсини стоит с бокалом вина, опираясь другой рукой на спинку кресла. Напротив — обходительный человек без возраста в темном костюме, с белой полоской у горла. Человек держит в руках томик стихов и читает вслух с сильным акцентом:
— И нет рассказ-зчико-ов дыля жоон
В порочних дьлинних платия
Щьто правадили дни как сон
Ввв пьленитьельних заньятьия
Трудный язык! — захлопывает книжку.
— Но красивый, — говорит граф.
Гость вежливо пожимает плечами.
— И все же? — граф поднимает одну бровь.
— У меня лишь несколько вопросов, ваше сиятельство. Вы позволите? — иезуит садится в кресло, вынуждая графа сесть напротив: — Вы знали Паоло Виллардо, супернумерария?
— Кого?
— Он работал шеф-поваром в ресторане…
— А! — граф поднимает руку. — Этот парень. Он уволился? Жаль.
— Он не уволился, насколько я понимаю, его убили. Насколько я понимаю, граф, — настойчиво повторяет иезуит, — он был в вашем доме.
— Меа кулпа! Меа максима кулпа!
— Граф, — укоризненно говорит иезуит, — все серьезнее, чем кажется. Мы двадцать лет пытаемся договориться с Opus Dei, и тут в вашем доме, в вашем доме, граф, погибает любимец прелата. Накануне подписания буллы!
— Но зачем вам с ними договариваться, Никколо?! Они же фанатики!
— Как и мы.
Граф тонко улыбается, иезуит делает вид, что не замечает этого.
— Как бы то ни было, я в комиссии.
— То есть, вы здесь официально? Я не смогу вас убить, как бедного Паоло, и вынести ночью за порог? Кстати, куда именно его вынесли за порог?
— Его нашли на окраине Рима с отрубленными или оторванными кистями рук.
Граф хмурится.
— Какой в этом смысл? И, кстати! С чего вы взяли тогда, что его убили в моем доме?!
* * *
Абу Ахмет Аль Сафер с наслаждением терзает ножом и вилкой огромный шмат жареного мяса на белой тарелке, отправляя в рот кусочек за кусочком и запивая водой из синей бутылки. Столик, за которым он сидит, погружен в тень арки, на освещенной солнцем мостовой мелькают ноги, одна пара ног, в черных сапожках, останавливается, сапожки поворачиваются в сторону Аль Сафера, и за столик садится графиня Хелена де Арсини.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу