Андрей Агафонов - Черная моль [CB]

Логан встает на колено, одним движением разрывает скотч на правой руке Ассанжа и командует, не оборачиваясь:

— Ручку. Бумагу.

Турок, усмехаясь, протягивает ему ручку и блокнот. Логан пытается вложить ручку в пальцы Ассанжа, но тот уже агонизирует.

— Он все это время был здесь, — говорит Логан, — я правильно понял?

Турок прячет ухмылку.

Логан поднимается на ноги и выходит наружу.

27 января.

Телевизионная заставка Fox News Channel. На экране Лора Ингрэм, шестидесятилетняя холеная блондинка в леопардовом комбинезоне.

— Сегодня президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган нанес сокрушительный удар своим противникам — экстремистам, представляющим Народную партию Курдистана. Лидер экстремистов Мурат Карайылан, также известный как Джемаль, был повешен сегодня утром по приказу военного трибунала.

Хроника: трясущийся, окровавленный, полуголый Джемаль с петлей на шее; встык — кадры с произносящим гневную речь отвратительным Эрдоганом. Толстые губы трясутся, усы топорщатся щеточкой.

Снова полные муки глаза Джемаля. Он открывает рот и смеется. Зубов во рту почти нет.

— Мурат Карайылан стал фактическим лидером Рабочей партии Курдистана после ареста Абдуллы Оджалана в 1999 году, — продолжает Лора. — Наши источники в Турции считают, что его казнь в каком-то смысле подвесила всех курдов…

Ведущая позволяет себе намек на улыбку.

Камера отъезжает от телеэкрана. Чья-то рука в перчатке берет пульт и переключает программу на сериал «Корона».

Небольшой, очень дорогой римский ресторанчик. Графиня с мужем и несколькими друзьями, в том числе рыжим англичанином, обсуждают недавнюю трагедию.

— Милый, а мы ведь когда-то встречались с Джулианом, помнишь? Его как раз куда-то перевозили, или, как у полицейских говорят, перемещали…

— Мимолётная встреча, — скупо улыбается граф, — я с ним двух слов не успел сказать. Питер, мне кажется, лучше его знал.

— Я? — рыжий заливается краской. — Какое там! Я птица не того полета. А он вам приглянулся, Helene?

Графиня пожимает оголенными плечами. Питер жмурится.

— Как… Это… прекрасно! — она запивает красным вином кусочек мяса с виноградными листьями. — Дорогой, ты должен попробовать. Необыкновенно. Именно к Примитиво де Мандурия. Я его недооценивала.

— Необычно, странно… Но хорошо, да. Питер, что скажете?

— Это лучше картошки с рыбой, — хмыкает Питер, — и на том хвала Господу.

— Ну, знаете!.. — графиня смеётся, ее лицо розовеет, она останавливает прикосновением руки проходящую мимо официантку. — Андреа, позовите, пожалуйста, вашего шефа.

— Си, синьора!

Граф достает сигару.

Сидящая у окна безвкусно одетая мужеподобная американка смотрит на него с ужасом.

— Синьора? — у края стола в полупоклоне замер шеф-повар. Одна рука прижата к груди, пальцы второй шевелятся, как будто он мысленно играет на фортепиано. Графиня смотрит на его тонкие, сухие пальцы. Смотрит намеренно долго, затем поднимает взгляд:

— Как вас зовут, наш дорогой волшебник?

— Паоло, ваше сиятельство!

— Паоло, мы все хотим выразить вам восхищение! Идеальное гастрономическое сочетание. Нет, не идеальное. Гениальное. Вы гений!

— Ваше сиятельство…

— О! — она машет рукой, — Хелен.

— Хелен, — он бросает взгляд на графа, но тот увлечен раскуриванием сигары. — Это я должен выразить свое восхищение!

— Присядьте, — графиня с улыбкой указывает на стул рядом. — Я же вас не отрываю сейчас?

— Нет, Хелен, — он садится, пальцы правой руки продолжают играть беззвучный ноктюрн.

Рыжий Питер смотрит на Паоло с ненавистью.

Графу наконец-то удается раскурить сигару, он выпускает огромное облако дыма и облегчённо вздыхает.

Американка у окна начинает бешено жестикулировать, подзывая официанта.

— У вас руки музыканта, а не шефа, — мягко говорит графиня, касаясь пальцем тыльной стороны ладони Паоло. — Такие руки сами по себе требуют восхищения… И поклонения.

— О, Хелен, — только и может ответить Паоло.

— Вы приходите к нам. Расскажете о своих секретах. Я расскажу вам о своих.

Она смотрит ему прямо в глаза. Он понимает — вызов брошен. Но не может отступить.

— Елена! — встревает Питер, — я, к сожалению, спешу, так что благодарю вас с графом…

— Хорошо, Питер, до свиданья, — улыбается графиня, не отводя глаз от Паоло.

К столику американки подходит метрдотель и склоняется над ней. Американка возмущённо тычет в сторону графа и тараторит по-английски, все больше повышая голос.