Гарднер Дозуа - За темными лесами. Старые сказки на новый лад [litres с оптимизированной обложкой]

Усевшись, они тут же пустили по кругу плоскую темно-коричневую бутылку. Секунду спустя я вспомнил и молодого человека – это его, лежавшего в отключке в среднем проходе и с ног до головы забрызганного кровью, я потревожил как-то утром.

Но, может, это был не он, а «Стэн»? С виду они выглядели похожими, как близнецы, хотя я знал, что они не родня.

– Хочешь глотнуть? – спросил «Стэн», протягивая мне свою пинту. – Хорошая штука!

Чувствуя себя избранным, взрослым, я храбро принял бутылку «Тандерберда» [82] Thunderbird – известная марка дешевого крепленого вина, «вина для бродяг», изначально ориентированного на потребителя из деклассированных элементов. и поднес горлышко к губам. Очень хотелось, чтобы вино мне понравилось, чтобы я смог разделить это удовольствие со «Стэном», но на вкус оно оказалось мерзким, будто помои, а то немногое, что мне удалось проглотить, обожгло язык и глотку.

Я отчаянно сморщился.

– Да нет, не так уж плоха эта штука, – сказал он. – Лучше нее только одна вещь во всем мире и сыщется.

Его рука с силой стиснула мое бедро. Он наклонился и уставился мне в лицо.

– Я, понимаешь, дам тебе старт. Просто потому, что ты мне с первого взгляда понравился. Ты мне веришь? Веришь тому, что я говорю?

Я ответил, что, наверное, да.

– А я могу доказать. Я тебе докажу: все это чистая правда. Сам увидишь. Хочешь?

Я промолчал, и «Стэн» наклонился еще ближе, обдав меня густым запахом винного перегара.

– Помнишь, я про пипиську говорил? Помнишь, я рассказывал: вот исполнится тебе тринадцать или вроде того, и она станет большой-пребольшой? Помнишь, я говорил, какое это невероятное ощущение? Ну что ж, пора довериться Стэну: Стэн же доверяет тебе. – Тут он склонился к самому моему уху. – И тогда я раскрою тебе еще один секрет.

Отпустив бедро, он взял меня за руку и положил мою ладонь себе на мотню.

– Чувствуешь?

Я кивнул, хотя описать, что чувствую, в жизни бы не смог, как слепой не сможет описать слона.

«Стэн» вымученно улыбнулся и потянул книзу «молнию» ширинки – да так нервно, что даже я это разглядел. Расстегнув ширинку, он покопался в штанах и вытащил наружу толстую белесую дубинку совершенно нечеловеческого вида. С перепугу меня едва не стошнило, и я поднял взгляд на экран. Незримые цепи намертво приковали меня к креслу.

– Видал? Теперь-то ты меня точно поймешь.

Но тут он заметил, что я не смотрю на него.

– Слышь, парень. Гляди. Гляди, говорю. Вреда от этого не будет.

Но я не мог заставить себя опустить взгляд. Я не видел ничего!

– Давай, давай, потрогай. Не бойся. Глянь, каков он на ощупь.

Я замотал головой.

– Позволь-ка, я тебе так скажу. Ты мне ужас, как нравишься. По-моему, мы с тобой друзья. То, что мы делаем, для тебя необычно, потому что с тобой такое в первый раз, но люди занимаются этим все время. Твои мамка с папкой все время делают это, только тебе не рассказывают. Но мы же приятели, так?

Я тупо кивнул. На экране Берри Крёгер говорил Алану Лэдду:

– Брось это все. Забудь об этом. Она – чистый яд.

– Вот, это самое друзья и делают, если вправду любят друг друга, как твои мамка с папкой. Давай, не бойся. Глянь на эту штуку.

Разве мама с папой и правда так уж любят друг друга?

Он крепко стиснул мое плечо, и я опустил взгляд.

Теперь эта штука как-то съежилась, поникла, склонилась на сторону, легла на ткань его брюк. Но как только я посмотрел на нее, она вздрогнула, напружинилась, начала удлиняться, точно кулиса тромбона.

– Вот, – сказал «Стэн». – Ты ему нравишься. Видишь, как тянется к тебе? Ну, скажи, что тебе он тоже нравится.

Ужас лишил меня дара речи. Мозги превратились в мелкую пыль.

– О, знаю: давай назовем его Джимми. Пускай считается, что его зовут Джимми. Теперь вы с ним знакомы. Скажи: привет, Джимми.

– Привет, Джимми, – сказал я и, несмотря на весь свой ужас, захихикал.

– Ну, а теперь давай, потрогай его.

Я медленно протянул руку и дотронулся до «Джимми» кончиками пальцев.

– Погладь его. Джимми хочет, чтобы его погладили.

Я раза два-три погладил «Джимми» кончиками пальцев. Он поднялся еще на несколько градусов, сделался твердым, как доска для серфинга.

– Поводи пальцами вверх-вниз.

«Если побегу, – подумал я, – он меня поймает и убьет. И если не сделать, как он велит, тоже».

Я потер «Джимми» кончиками пальцев, сдвигая вверх-вниз тонкую кожу с набухшими под ней венами.

– Можешь вообразить, как Джимми ходит там, у женщины внутри? Вот. Теперь ты понимаешь, каким будешь, когда вырастешь мужчиной! Так и продолжай, только обхвати его всей ладонью. И дай то, о чем я просил.