Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

Трава перед ними была в черных и серых подпалинах от крови демонов.

Малкольм усмехнулся – насколько ему это позволило разложившееся лицо.

– Артур, – произнес он, глядя на сжавшегося человека в окровавленном халате. – Тебе-то меня точно не хватало. Ты, кажется, нехорошо себя чувствуешь без лекарств. Очень нехорошо.

Артур вжался в стену Института. Центурионы что-то забормотали, но умолкли, когда заговорила Диана.

– Малкольм, – сказала она с удивительным спокойствием. – Что тебе нужно?

Малкольм остановился рядом с Центурионами, но недостаточно близко, чтобы нанести удар.

– Эй, Центурионы, понравилось искать мой труп? Наблюдать за вами было сплошным удовольствием. Мечетесь в своей невидимой лодчонке и понятия не имеете, что ищете и как вообще это искать. Без колдунов от вас никогда не было пользы, не так ли?

– Заткнись, тварь! – взвилась Зара, дрожа как провод под напряжением. – Ты…

Дивья ткнула ее локтем.

– Не надо, – прошептала она. – Пусть Диана говорит.

– Малкольм, – всё тем же холодным тоном произнесла Диана, – положение изменилось. На нашей стороне – мощь Конклава. Мы знаем, кто ты, и выясним, где ты. Ты глупец, раз явился сюда и раскрыл карты.

– Карты, – промурлыкал Малкольм, – мои карты… Где же они? Ах, точно, они же в этой котомке!

Он сунул руку в мешок, который держал. И вытащил, держа отрубленную человеческую голову.

Воцарилась тишина, полная ужаса.

– Джон! – хрипло выговорил Диего.

Джен Алдертри, казалось, был на грани обморока.

– Господи, бедная Марисоль. Боже…

Зара смотрела на голову, раскрыв рот от ужаса. Диего шагнул вперед, но Раджан схватил его за руку как раз, когда Диана рявкнула:

– Центурионы! Держать строй!

Малкольм швырнул отрубленную голову Джона Картрайта, и раздался придушенный звук. Кит понял, что издал его сам. Он глядел на обнажившийся позвоночник Джона Картрайта. Ярко белый на фоне темной земли.

– Полагаю, ты права, – обратился Малкольм к Диане. – Пора бы нам прекратить притворство, не так ли? Ты знаешь мои слабости, а я – твои. На то, чтобы убить его, – он указал на останки Джона, – ушли секунды. На то, чтобы разрушить твои защитные чары, и того меньше. Неужели ты думаешь, что получить то, что мне действительно нужно, займет больше времени?

– И что же это? – спросила Диана. – Что тебе нужно, Малкольм?

– То же, что и всегда. Мне нужна Аннабель и то, что необходимо, чтобы ее вернуть, – Малкольм рассмеялся с жутким бульканьем. – Мне нужна кровь Блэкторнов.

Эмма не помнила, как рухнула на колени, но теперь она стояла на коленях.

Ее окружали рыхлая земля и палые листья. Рыцарь-фэйри – ее отец – лежал на спине в растекающейся луже крови, которая впитывалась в темную землю, казавшуюся теперь черный.

– Папа! – прошептала она. – Папа, посмотри на меня, пожалуйста.

Уже много лет она не произносила слова «папа». С тех пор, как ей исполнилось семь.

На покрытом шрамами лице распахнулись голубые глаза. Он выглядел именно таким, каким Эмма его запомнила: светлые бакенбарды, лучики морщин в уголках глаз. На его щеке засохли брызги крови. Отец смотрел на нее.

Король рассмеялся.

– Перережь ему глотку, – велел он. – Или ты, девочка, не можешь убить собственного отца?

Губы Джона Карстерса беззвучно шевельнулись.

Ты вновь увидишь лицо того, кого любила и утратила , сказал ей пука. Но Эмма не думала, что его пророчество сбудется так . Только не это…

Она вцепилась в отцовскую руку, затянутую в кожаную броню.

– Я сдаюсь, – отрывисто произнесла она. – Я сдаюсь, сдаюсь, только помогите ему…

– Она сдалась, – объявил Король.

Двор разразился смехом, становившимся все громче, но Эмма его почти не слышала. Что-то в глубине души твердило ей: тут что-то неправильно, что-то очень важное… Но она видела перед собой отца, и в голове шумело, словно волны разбивались о риф. Она потянулась за стилом – в конце концов, отец был Сумеречным охотником! – но вспомнила, что руны здесь не работают.

– Я тебя не покину, – проговорила она. В голове гудело. – Я тебя не брошу! – Съежившись у подножия шатра, она крепче схватила отца за руку, чувствуя, что Король не сводит с нее глаз, слыша, как хохочут придворные. – Я не уйду.

Первым пошевелился Артур. Он отделился от стены и бросился к Ливви и Таю. Схватив близнецов за руки, он потащил их к дверям Института.

Они вырывались, но Артур оказался очень сильным. Ливви оборачивалась и громко звала Кита. Артур пинком открыл входную дверь и втолкнул племянников в дом. Кит успел услышать крики Ливви, и тут дверь за ними захлопнулась.