Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

– Да, – сказал Джулиан.

– И, хоть вы этого и не говорите, я думаю, что вы хотите и части того воздействия, которое изгнание на вас окажет, – добавил Роберт. – Оно уничтожит вашу связь. Может быть, вы рассчитываете, что так вам будет проще разлюбить друг друга.

Ни Эмма, ни Джулиан не произнесли ни слова. Инквизитор подобрался пугающе близко к истине. Лицо Джулиана было совершенно бесстрастно; Эмма постаралась заставить себя принять такое же выражение. Роберт постукивал друг о друга сведенными домиком пальцами.

– Мы просто хотим суметь стать нормальными парабатаями, – наконец сказал Джулиан, но Эмма слышала беззвучные слова за сказанными вслух: Мы никогда друг от друга не откажемся, никогда.

– Серьезное требование. – Эмма напряглась, стараясь расслышать в голосе Инквизитора упрек или недоверие, но тот говорил нейтрально. Это ее напугало.

– У вас же был парабатай, – в отчаянии сказала она. – Разве нет?

– Майкл Вэйланд, – ледяным тоном проговорил Роберт. – Он погиб.

– Мне очень жаль. – Эмма уже это знала, но ее сочувствие было искренним. Мало что она могла представить себе ужаснее гибели Джулиана.

– Держу пари, он хотел бы, чтобы вы нам помогли, – сказал Джулиан. Эмма понятия не имела, говорит ли он, зная натуру Майкла Вэйланда, или же основываясь лишь на интуиции, на искусстве читать глаза людей, видеть истину в том, как те хмурятся или улыбаются.

– Майкл бы… да, – пробормотал Роберт. – Он хотел бы. Именем Ангела. Изгнание станет для Эммы тяжелым бременем. Я могу попытаться ограничить наказание, но ты все равно потеряешь некоторые свои силы как нефилима. Чтобы посетить Аликанте, тебе понадобится разрешение. Некоторые метки ты использовать не сможешь. Клинки серафимов для тебя зажигаться не будут.

– У меня есть Кортана, – сказала Эмма. – Больше мне ничего не нужно.

Роберт грустно улыбнулся.

– Если начнется война, ты не сможешь в ней участвовать. Вот почему меня вернули из изгнания – потому что вернулся Валентин и развязал Темную войну.

Выражение лица Джулиана было таким напряженным, что скулы выделялись, словно ножи.

– Мы не согласимся на изгнание, если Эмме не будет дозволено сохранить столько сил нефилима, чтобы быть в безопасности, – сказал он. – Если из-за этого изгнания она пострадает…

– Изгнание – это ваша идея, – заметил Роберт. – Вы уверены, что сможете разлюбить друг друга?

– Да, – солгал Джулиан. – В любом случае, расставание будет первым шагом, ведь так? Мы просто просим о скромных дополнительных гарантиях.

– Я кое-что слышал, – произнес Роберт. – Закон против любви между парабатаями существует не просто так. Я не знаю точно, почему, но догадываюсь, что это что-то важное. Если бы я только думал, что вы знаете, в чем там дело… – он покачал головой. – Но вам наверняка неоткуда. Я мог бы поговорить с Безмолвными Братьями…

Нет , – подумала Эмма. Они и так слишком много поставили на кон, но если Роберт узнает о проклятии, они будут плавать в очень опасных водах.

– Магнус сказал, что вы нам поможете, – мягко заметила она. – Он сказал, что мы можем вам доверять, и что вы нас поймете и никому этого не выдадите.

Роберт поднял глаза на гобелен, висевший над камином. На Алека. Он коснулся перстня Лайтвудов у себя на пальце; скорее всего, бессознательно.

– Я доверяю Магнусу, – решил он. – И я очень многим ему обязан.

Он смотрел куда-то вдаль. Эмма не знала точно, думает ли он о прошлом или о будущем; они с Джулианом сидели как на иголках, пока Инквизитор размышлял. Наконец он сказал:

– Ну хорошо. Дайте мне несколько дней – вам двоим придется остаться в Аликанте, пока я не уточню, как устроить церемонию изгнания, и жить в разных домах. Мне нужно видеть, что вы достаточно усилий вкладываете, чтобы друг друга избегать. Это ясно?

Эмма с усилием сглотнула. Церемония изгнания. Она надеялась, что Джем сможет на ней присутствовать: Безмолвные Братья председательствовали на всех церемониях, и хотя он больше не был одним из них, на их с Джулианом церемонии парабатаев он все равно присутствовал. Если бы он мог быть там с ней, ей было бы чуть менее одиноко.

Она видела, какое лицо у Джулиана: он выглядел примерно так же, как она себя чувствовала – словно внутри него боролись облегчение и ужас.

– Спасибо, – произнес он.

– Спасибо, Инквизитор, – эхом повторила она, и вид у Роберта стал удивленный. Она заподозрила, что никто и никогда еще не благодарил его за приговор к изгнанию.