Стивен Кинг - Глаза дракона [litres]

– Это не из-за камня, а из-за цепей. – Иосиф указал на одного быка, тянувшего камень размером с маленький дом. Голова животного была опущена, глаза терпеливо смотрели вперед, пока погонщик охаживал его палкой. Камень рывками продвигался вперед, оставляя в земле борозду, в которой вполне мог спрятаться одиннадцатилетний мальчик. – Бык тащит камень, пока может, но он ничего не знает о цепях или о перегрузке.

– А что это?

– Это когда лопается цепь, – ответил Иосиф. – Лопается и летит в сторону. Не дай бог нам увидеть это. Ужасное зрелище! Она может искалечить погонщика или перебить ноги самому быку.

Иосиф затянулся в последний раз и бросил окурок в грязь.

– Перегрузка, – сказал он, – это то, о чем важно знать принцу. Цепь рвется, если груз слишком велик, то же можно сказать и о человеке. Помни об этом.

Он вспомнил это теперь, когда проверял на прочность свою первую веревку. Сколько нужно сплести, чтобы они выдержали его вес? Пять? Десять? Лучше ошибиться в большую сторону. Если они не выдержат… на площади Иглы очень твердые камни.

Питер тянул, пока не заболели мышцы на руке. Когда веревка порвалась, он прикинул, что тянул с силой, примерно равной тяжести шестидесяти фунтов.

Не так уж плохо.

Обрывки веревки Питер выбросил за окно. Утром ее подметут вместе с прочим мусором.

Мать Питера, видя интерес сына к обстановке кукольного дома, научила его ткать веревки и плести из них маленькие коврики. За годы любое умение обычно забывается, но у Питера было достаточно времени, чтобы вспомнить и потренироваться.

Питер сплетал вручную две веревки и вплетал между ними третью, но ниже, так, что ее конец спускался вниз, как основа дальнейшей работы. У него ушло три недели на обучение и четвертая – на запоминание системы. Но в результате получилась настоящая веревка. Он смог ее разорвать, только намотав концы на руки, после долгих усилий.

В его «спальне» под потолком были дубовые брусья. Он мог попробовать веревку на прочность, привязав ее к одному из них… А если она порвется, придется начинать все сначала. Но эти мысли ничего не давали, надо было просто работать.

В каждой нитке было около двадцати дюймов, но три из них уходило на узлы. За три месяца он сплел веревку из трех частей, каждая из которых была соткана из ста пяти ниток длиной в три фута. Однажды ночью, когда пьяные тюремщики играли в карты внизу, он привязал веревку к балке. Половина ее длины ушла на балку и узел.

Выглядела она ужасно тонкой.

Питер повис на ней, ожидая, что веревка вот-вот лопнет и он свалится на пол.

Но эта держала.

Почти не в силах в это поверить, Питер висел на тонкой, еле видимой веревке почти минуту, потом встал на кровать, чтобы отвязать узел. Он долго не мог этого сделать – глаза заливали слезы. Он не испытывал такой радости с тех пор, как получил записку Бена.

Он держал веревку под матрасом, но это не могло продолжаться долго. Высота Иглы была триста сорок футов; от его окна до камней площади – не менее трехсот. Рост Питера был шесть футов, и он надеялся, что сможет спрыгнуть с двадцатифутовой высоты без вреда для себя. Оставалось двести семьдесят.

Один из камней в восточной стенке «спальни» расшатался, и Питер без особого труда смог его вынуть. За камнем оказалась пустота, и он сунул туда руку, похолодев при абсурдном ожидании, что там в темноте, кто-нибудь схватит его или укусит.

Ничего не случилось, и он уже собирался вынуть руку, но тут пальцы почувствовали металлический холод. Питер вытащил находку – медальон в форме сердца на цепочке. По виду и медальон, и цепочка были золотыми, но казались странно легкими. После тщательного осмотра Питер нащупал потайную пружинку, и медальон со щелчком раскрылся. Внутри были два портрета дивной работы, маленькие, как картины в кукольном доме. Питер смотрел на них с мальчишеским восторгом. Мужчина и женщина, очень красивые. На губах мужчины застыла улыбка; темные глаза женщины туманила печаль. Медальон явно был очень старым, но лица этих людей показались Питеру знакомыми. Он их где-то видел.

Он посмотрел на заднюю крышку. Там было что-то вроде вензеля, но настолько стертого, что разобрать инициалы не удалось.

По какому-то наитию Питер опять полез в отверстие. На этот раз он нащупал листок бумаги – ветхий, но с ясным текстом и четкой подписью. Левен Валера, зловещий Черный Герцог из Южного феода. Валера, который мог стать королем, но вместо этого провел остаток жизни в Игле за убийство своей жены. Неудивительно, что он узнал портреты. Мужчина был Валера, а женщина – его жена Элинор, о красоте которой слагали баллады.