Стивен Кинг - Глаза дракона [litres]

© Stephen King, 1987

© Перевод. Б. Самарханов, 2018

© Издание на русском языке AST Publishers, 2018

Давным-давно в королевстве, называемом Делейн, жил король, и было у него два сына. Делейн был очень древним королевством, и там правили сотни королей, а может, и тысячи; самых первых не могли припомнить даже историки. Роланд Добрый был не лучшим и не худшим из тех, кто управлял страной. Он всегда пытался не причинять никому слишком большого зла и преуспел в этом. Еще он пытался вершить великие дела, но в этом, к сожалению, не преуспел. В результате получился весьма посредственный король; он и сам сомневался, вспомнит ли о нем кто-нибудь спустя несколько лет после его смерти. А до смерти оставалось не так уж долго, ведь он был стар и сердце у него пошаливало. Может быть, ему оставался год, может быть, три. Все, кто видел его серое лицо и дрожащие руки, считали, что самое большее лет через пять на широкой площади у подножия Иглы объявят имя нового короля… если, конечно, Бог даст Роланду эти пять лет. И все в королевстве, от богатейших баронов и пышно разодетых придворных до самого бедного холопа и его жены в лохмотьях, думали и толковали о будущем короле – Питере, старшем сыне Роланда.

И лишь один человек думал о другом: как сделать королем младшего сына Роланда, Томаса. Этим человеком был Флегг, королевский чародей.

Хотя король Роланд был стар – считалось, что ему семьдесят, но выглядел он куда старше, – у него были молодые сыновья. Он долго не женился потому, что не мог встретить женщину своей мечты, и еще потому, что его мать, великая вдовствующая королева Делейна, казалась бессмертной и ему, и всем в королевстве. Она правила уже пятьдесят лет, когда однажды утром, за чаем, положила в рот ломтик лимона, чтобы унять кашель, мучивший ее целую неделю. И как раз на то чаепитие для увеселения королевы и ее двора был приглашен знаменитый жонглер, который жонглировал пятью хрустальными шарами. Но как только королева положила в рот лимон, жонглер уронил один шар, и тот с громким звоном разбился о пол большого Восточного зала. От неожиданности королева проглотила лимонную дольку, подавилась и тут же умерла. Уже через четыре дня на площади Иглы состоялась коронация Роланда. Жонглер ее не видел; ему еще за три дня до того отрубили голову на плахе неподалеку от Иглы.

Король без наследников не радует никого, особенно если он стар и лыс. Роланду было необходимо как можно скорее жениться и произвести наследника. Его ближайший советник Флегг все время твердил ему об этом. Он также говорил, что после пятидесяти шансы мужчины сделать ребенка невелики и будут с каждым годом уменьшаться, и уговаривал короля поскорее найти жену, а не дожидаться женщины его мечты. Если уж она не появилась до пятидесяти лет, говорил Флегг, то скорее всего не появится уже никогда.

Роланд согласился с этим. Он не подозревал, что Флегг, чьи гладкие волосы и бледное лицо почти всегда были скрыты под капюшоном, знает его главную тайну: он никогда не встретил бы женщину своей мечты потому, что никогда и не мечтал о женщинах. По правде говоря, он их боялся. И никогда не мечтал о том занятии, от которого бывают дети, – его он боялся тоже.

Но он понял, что чародей прав, и через шесть месяцев после похорон вдовствующей королевы в королевстве случилось событие куда более радостное – король Роланд женился на Саше, которая потом стала матерью Питера и Томаса.

Роланда в Делейне не очень любили, но и не сказать, чтоб ненавидели. Сашу же любили все. Когда она умерла, рожая второго сына, королевство погрузилось в глубокий траур, продолжавшийся год и еще день. Она была одной из шестерых девушек, которых Флегг предложил на выбор королю. Все они были одного возраста и положения; все из благородных семей, но не королевской крови; все красивы, добры и кротки. Флегга больше всего заботило то, чтобы никто из них не смог в будущем потеснить его с места королевского советника. Роланд выбрал Сашу потому, что она показалась ему самой доброй и кроткой из шестерых и меньше других пугала его. Так они поженились. Саше из Западного феода (очень маленького) было тогда семнадцать, на тридцать три года меньше, чем ее мужу. До брачной ночи она никогда не видела мужчину без одежды. Когда это случилось, она спросила с интересом, глядя на его восставшую плоть: