Стивен Кинг - Судьба Иерусалима[= Жребий; Салимов удел]

Он с удивлением понял, что говорит правду. Он всегда пестовал свою работу, как маленького, слабого младенца. Чересчур грубое прикосновение могло погубить ее. Он даже Миранде не говорил об этом, хотя она очень интересовалась. Но Сьюзен — это другое. Миранда больше понимала в его работе, и ее вопросы часто напоминали допрос.

— Подумаю, — сказал он.

— Поцелуй меня, пока думаешь, — попросила она, ложась на траву. Он удивился, какая короткая у нее юбка. Раньше она казалась длиннее.

— Боюсь, что это прервет ход моих мыслей, — сказал он серьезно. — Проверим?

Он наклонился и поцеловал ее, обняв одной рукой за талию. Ее руки сомкнулись у него на шее. Через мгновение он почувствовал губами ее язык. Она прижалась к нему плотнее, и тихое шуршание ее юбки показалось ему оглушительным.

Рука его скользнула выше и нащупала ее грудь, полную и мягкую. Второй раз за время знакомства с ней он почувствовал себя шестнадцатилетним, не думающим ни о чем, и ни о чем не помнящим.

— Бен?

— Что?

— Хочешь меня?

— Да, — сказал он. — Хочу.

— Прямо здесь. На траве.

— Да.

Она смотрела на него в упор, блестящими в темноте глазами.

— Только медленно.

— Постараюсь.

— Медленнее, — сказала она. — Тише. Тише. Вот так… О-о-о…

— О, Сьюзен, — выдохнул он.

Они шли по парку, сперва без цели, а потом по направлению к Брок-стрит.

— Ты не жалеешь? — спросил он.

Она поглядела на него, улыбаясь.

— Нет. Я рада.

— Молодец.

Они пошли дальше молча, держась за руки.

— А книга? — напомнила она. — Ты обещал рассказать.

— Книга будет про дом Марстенов, — сказал он тихо. — Может быть, не только про него. Наверное, про весь этот город. Знаешь, я узнал кое-что про Хьюби Марстена. Он был гангстером. Транспортная компания — это только прикрытие.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Откуда ты знаешь?

— Кое-что от Бостонской полиции, а больше всего — от женщины по имени Минелла Кори, сестры Берди Марстен. Ей сейчас семьдесят девять, и она не помнит даже, что ела за завтраком, но того, что случилось тогда, она не может забыть.

— И она сказала…

— Все что знала. Она сейчас в доме престарелых в Нью-Хэмпшире, и я думаю, что ей просто некому было про все это рассказать. Я спросил, действительно ли Хьюберт Марстен был наемным убийцей — так подозревает полиция — и она кивнула. «А скольких он убил?» — спросил я. Она загнула пальцы на обеих руках, разогнула, согнула опять и спросила: «Сколько раз вы сможете выдержать?»

— О Господи.

— Полиция напала на его след в 27-м, сказал Бен. — Его дважды допрашивали — в Бостоне и в Молдене. В Бостоне убили кого-то из гангстеров, а в Молдене — мальчика одиннадцати лет. Причем его кастрировали.

— Бен, — слабым голосом сказала она.

— Наниматели Марстена смогли его выручить, но его карьера в Бостоне кончилась. Он переехал в Салемс-Лот и поселился здесь. Но этим дело не кончилось.

— О чем ты говоришь?

— Я долго сидел в библиотеке и изучал подшивки «Леджора» за годы с 28-го по 39-й. За это время исчезли четверо детей. Это нередко бывает в сельской местности. Дети куда-нибудь падают или тонут.

— Но ты думаешь…

— Не знаю. Но знаю, что никого из этих четверых так и не нашли. Хьюберт с Берди жили тут одиннадцать лет, и дети исчезли, вот и все. Но я думал об этом мальчике в Молдене. Много думал. Ты читала «Призраков Хилл-хауса» Ширли Джексон?

— Да.

— «И то, что там двигалось, двигалось молча». Помнишь? Ты спросила, о чем моя книга. Может быть, она о силе зла.

Она крепче сжала его руку.

— Ты думаешь, что Ральфи Глик…

— Похищен мстительным духом Хьюби Марстена, который возвращается к жизни третий год в полнолуние?

— Ну да, вроде этого.

— Не спрашивай это у меня. Помни, то я когда-то открыл дверь и увидел, как он там висит.

— Это не ответ.

— Нет, конечно. Послушай, что я еще скажу прежде, чем объяснить, что я думаю по этому поводу. Минелла Кори еще говорила, что в мире есть злые люди, по-настоящему злые. Иногда мы узнаем о них, но чаще они действуют в полной тайне. Она сказала, что знала двух таких людей. Одним был Гитлер, другим — ее шурин, Хьюберт Марстен. Она сказала, что в день, когда он застрелил ее сестру, она находилась за триста миль от этого места, работала горничной в одной богатой семье. Она делала тогда салат в большой деревянной миске. Это было в четверть третьего днем. Вдруг ее поразила мгновенная боль, «как молния», говорила она, и она услышала звук выстрела. Она упала на пол — в доме больше никого не было, — и смогла подняться только через двадцать минут. Она посмотрела в салатницу и вскрикнула. Ей показалось, что там кровь.