Маттиас Бауэр - Morbus Dei. Инферно

В проеме стояли с оружием наготове Иоганн, Пруссак и Константин фон Фрайзинг.

Никто не шелохнулся.

Пруссак увидел жену в окружении стражников.

– Йозефа! – крикнул он в ужасе.

Она послала ему воздушный поцелуй. В ту же секунду одна из алебард пронзила ей живот.

– Нет!

Пруссак бросился через всю комнату к Йозефе, которая медленно оседала на пол. Иоганн и фон Фрайзинг ворвались следом. Все смешалось, завязался бой.

Размашистым ударом Пруссак отсек обе руки одному из солдат. Второго, который заколол Йозефу, он ударил ногой в нагрудник. Солдат выронил алебарду. Пруссак подхватил ее, провернул в воздухе и с такой силой вогнал в стражника, что острие пробило панцирь, пронзило солдата насквозь и пригвоздило его к деревянной балке.

Пруссак бросился к Йозефе, которая скорчилась на полу.

Иоганн схватился с остальными стражниками, чтобы отвлечь на себя внимание. Солдаты представляли угрозу только числом, но не умением, и против Листа и фон Фрайзинга у них не было ни единого шанса.

Бернард и Базилиус застыли на своих местах и, казалось, не понимали, что происходит. Среди святых отцов началась паника. Им хотелось сбежать отсюда прочь, но схватка кипела перед единственным выходом.

Фон Пранк тоже чувствовал себя как на тонущем корабле. Генерал выхватил саблю. Все-таки у него оставался шанс раз и навсегда устранить Иоганна. Но, увидев, как тот с монахом сдерживают натиск солдат, он замер в нерешительности. Потом взгляд его упал на Элизабет, которая жалась у стены.

Фон Пранк оскалился и устремился к ней.

Перед Иоганном оставались всего два солдата, когда он заметил, как фон Пранк бросился на Элизабет. Лист крепче сжал меч и обрушился на противника, но уже понял, что не успеет, а фон Фрайзинг оказался слишком далеко.

– Элизабет, беги! – прокричал он и пригнулся под мощным ударом.

Элизабет замешкалась. Ее взгляд метался по комнате в поисках укрытия. Но здесь была только…

Она повернулась к яме.

Пруссак держал Йозефу за руки, не в силах вымолвить ни слова; по его лицу текли слезы. Йозефа старалась держаться достойно, даже попыталась улыбнуться.

– Хайнц… – прошептала она.

Потом вдруг увидела, как фон Пранк рвется к Элизабет.

– Спаси Элизабет. Я покамест жива…

– Йозефа…

– Делай что говорят. – И она откинула голову.

Когда фон Пранк почти уже настиг Элизабет, та рванулась к яме и скатилась вниз. Генерал взревел от ярости. Пусть он и вооружен, но было ясно, что против арестованных у него нет ни единого шанса.

Пруссак вскочил, вырвал у священника подобранную им алебарду и вогнал в спину одному из солдат, с которыми сцепился Иоганн.

Лист зарубил второго, и теперь путь был свободен. Он кинулся на фон Пранка; тот встретил его размашистым ударом сабли. Иоганн парировал удар, одновременно увернулся от алебарды и рассек бедро ее хозяину.

Фон Пранк нанес новый удар. Лист едва успел увернуться, но при этом машинально отмахнулся клинком.

Генерал вскрикнул, кровь залила ему глаза. Своим ударом Иоганн оставил ему глубокую борозду на лбу.

Фон Пранк обезумел от ярости. Почти ослепший, он подобрал алебарду и вонзил в спину своему же солдату. Затем толкнул умирающего на Иоганна, тот споткнулся и оказался погребенным под стражником.

Фон Пранк прижал ладонь к окровавленному лбу, развернулся и устремился к выходу.

Иоганн рывком свалил с себя убитого стражника, вскочил и огляделся. На каменном полу лежали с полдюжины убитых солдат, и среди них палач. В одном углу сбились напуганные священнослужители под присмотром фон Фрайзинга. В другом лежала Йозефа. Пруссак опустился на колени рядом с ней.

Иоганн бросился к ней, взял за руку. Она лукаво улыбнулась, потом судорожно закашлялась. Из уголка рта потекла кровь.

– Она выберется, – тусклым голосом повторял Пруссак, – обязательно выберется.

– Иоганн? – донесся голос из ямы.

Лист бросился туда. Элизабет стояла среди арестованных. Он нагнулся и протянул ей руку. Девушка подпрыгнула, и Иоганн вытянул ее наверх. Затем обнял ее и прижал к себе так крепко, что ей стало нечем дышать.

Потом они подошли к фон Фрайзингу.

– Как мы поступим с моими… собратьями? – спросил монах и опустил алебарду.

Лист обвел взглядом перепуганные лица. Только двое низко опустили головы, чтобы их нельзя было узнать. Кончиком меча Иоганн приподнял одному из них подбородок.